«Институт не любит оставлять незавершенных дел, — пробормотал он. — Особенно таких, как я».

Профессиональное любопытство подталкивало немедленно заняться сигналом, попытаться узнать больше. Но инстинкт самосохранения, отточенный до звериной чуткости, вопил об опасности. Идти сейчас на этот сигнал, не зная, что его ждет, с его текущим снаряжением и без поддержки — чистое самоубийство. Он еще не был готов встретиться с Цербером лицом к лицу. Особенно если у того было три головы и поддержка всего Института за спиной.

Нет. Сначала — ресурсы. Информация. Возможно, временные союзники, какими бы сомнительными они ни были. Предложение «Техно-Сертанежуш» и бункер «Abrigo-Tec» выглядели сейчас более осязаемой целью. Если в этом бункере действительно есть довоенные технологии, они могли бы дать ему преимущество. Или, по крайней мере, что-то ценное для обмена. А информация о деятельности Института в этом регионе могла бы стать ключом к пониманию того, что происходит.

Он заставил «Ассистента» сохранить все данные о сигнале и переключиться в режим пассивного мониторинга этой частоты, если это вообще было возможно для поврежденного устройства. Не передавать. Ни в коем случае.

Решение было принято. Прагматичное, как всегда. Институт подождет. Или, скорее, он подготовится к встрече. На своих условиях.

Зед поднялся на ноги, отряхивая с одежды мусор. Тень Института, незримая, но ощутимая, легла на его плечи, добавляя еще один слой мрачной решимости к его и без того не слишком радужному настрою. Северный сектор. Мастерская «Железо и Вольт». Рауль.

Он шагнул из подворотни обратно в кишащий жизнью и смертью лабиринт Росиньи-Вертикаль. Теперь каждый шорох, каждый подозрительный взгляд казался ему не просто угрозой со стороны местных банд или мутантов, но и возможным предвестником появления агентов его прошлого.

Охота за «Большим Кладом» только что стала гораздо более личной. И гораздо, гораздо опаснее.

Глава 17: «Железо и Вольт»

Северный сектор Росиньи-Вертикаль встретил Зеда еще большим запустением и разрухой, чем центральные «кварталы». Здесь когда-то, видимо, располагались мелкие мастерские и какие-то кустарные производства — теперь об этом напоминали лишь остовы проржавевших станков, торчащие из-под завалов, да едкий запах химии, въевшийся, казалось, в сами камни. Людей было меньше, но те, что попадались навстречу, выглядели еще более дикими и отчаявшимися. Здесь патрули «Комитета Самообороны» появлялись реже, и каждый сам был себе законом.

Изабель дала ему довольно точные ориентиры, и «Ассистент», несмотря на помехи, подтверждал маршрут. Мастерская «Железо и Вольт» была спрятана в глубине полуразрушенного промышленного здания, бывшего то ли гаражом, то ли небольшим сборочным цехом. Снаружи — ничем не примечательная стена из ржавого профнастила и бетонных блоков. Но оттуда доносился характерный шум: мерное гудение генератора, прерываемое визгом электроинструмента и шипением сварки.

Укрепленная дверь без опознавательных знаков была снабжена лишь небольшим глазком и самодельной переговорной трубкой. Зед постучал. Последовала тишина, потом в глазке что-то мелькнуло.

— Кто? — раздался из трубки хриплый, недоверчивый голос.

— Изабель прислала, — ответил Зед. — По поводу «Проекта Корковаду».

За дверью что-то щелкнуло, и она с тяжелым скрежетом приоткрылась ровно настолько, чтобы он мог протиснуться внутрь.

Он оказался в просторном, но захламленном помещении, ярко освещенном несколькими мощными лампами, свисавшими с потолка на проводах. Воздух был густым от запаха раскаленного металла, машинного масла, озона и чего-то еще — специфического, чуть сладковатого запаха старой, перегретой электроники. Вдоль стен громоздились стеллажи с деталями, инструментами, мотками проводов. На верстаках были разложены частично разобранные механизмы, некоторые — явно довоенного происхождения, другие — грубые, но функциональные поделки местных умельцев. В углу мерно тарахтел генератор, собранный, казалось, из останков трех разных двигателей и старой стиральной машины.

Посреди всего этого хаоса, склонившись над одним из верстаков, спиной к Зеду, стоял человек. Фигура была крепкой, плечистой, несмотря на то, что на вид ему было лет пятьдесят. Он был одет в замасленный рабочий комбинезон. Одна его рука — левая — заканчивалась сложным механическим протезом: переплетение металлических тяг, сервоприводов и проводов, увенчанное мощным трехпалым захватом. Протез двигался с удивительной точностью и скоростью, манипулируя какими-то мелкими деталями на плате, которую он разглядывал через большую лупу на штативе.

Зед кашлянул, давая знать о своем присутствии.

Механик не обернулся.

— Изабель сказала, ты придешь. Диск.

Голос был низким, рокочущим, как у старого генератора. Зед подошел ближе и положил металлический идентификатор на край верстака, рядом с россыпью каких-то транзисторов.

Механик, все так же не отрываясь от работы, свободной правой рукой взял диск, поднес к глазу, потом бросил его в ящик с инструментами.

— Рауль, — представился он наконец, выпрямляясь и поворачиваясь к Зеду. Лицо у него было суровое, изрезанное морщинами, как старая карта. Один глаз почти полностью скрывала темная повязка, второй — серый, холодный — внимательно изучал Зеда. От него пахло металлом и потом.