В XIX веке бытовая санитария еще носила грозный смертоносный характер. Лопухнешься слегка — враз карачун придет. Воду, скажем, можно пить только кипяченую, и желательно на кухне, как Аглая. В городе сырая вода любая нехорошая, пусть кажется хрустально чистой. Поэтому вода для утреннего мытья, нагреваемая в кувшинах в комнате, отнюдь не является питьевой.

Попила всласть, не торопясь, ушла обратно в женскую комнату для слуг, где она спала.

Вот и ладненько, а то в эту ночную пору уставший князь совсем не жаловал общения даже близких людей, а тем более слуг. Удовлетворенно улыбнулся, берясь за кружку с чаем.

Но, видимо, не судьба была несчастному попаданцу пить ночной чай в собственной кухне в одиночестве. Аглаю почти сразу сменила Маша, тоже зевая и гордо неся свое тело в ночном платье. Не девичье уже, женское! Вот тебе и сладко почивает!

Тут уже засуетился и сам Константин Николаевич. Жена все-таки, родная и близкая. И к тому после первой брачной ночи. Усадил за кухонный французский стол, погладил невзначай, как ребенка, по голове, налил кипяченой воды по ее просьбе. То есть сделал все те бестолковые, но желанные действия, которые так нравятся родным и во все времена называются одним термином «семейные заботы».

— Милая, почему ты так рано встала? — даже озаботился он, — в твоем положении не зачем вставать с утренними петухами. Лежала бы, надо чего — позвала служанку Варьку. Меня на крайний случай. Я не развалюсь от нескольких маленьких шагов к любимой и такой желанной жене.

— Мне ску-у-у-чно одной в постели, — с капризными нотками сказала Маша, объясняя свое присутствие на кухне около мужа, — и без тебя неуютно. Или троганая я тебе уже совсем неинтересна и дурна?

Она с интересом посмотрела на него. Константин Николаевич легко понял, что сейчас они разыграют старую, как мир, семейную мизансцену «сцена ревности законной жены». И ему придется улещивать ее и умасливать, прося простить непонятно какую вину. Кхм, другие варианты?

Хотя, ему все же немного помогли. Внизу у проходной двери застучали, зашумели, призывая привратника. Явно в это позднее время кто-то пришел чужой и требует хозяина. А привратник уже ушел со своего поста. Ночь же!

Князь вынужден был слегка отвлечься от жены. Не то что бы с радостью и облегчением, но все же. Кликнул заспанных слуг, забранился на них. Мало ли что поздно. Не к тебе пришли!

Разумеется, к каждому гостю он бы не спустился — на это существовал специальный человек из прислуги, а он весьма приличного чина и положения, чтобы на каждый шум и гам спускаться. Однако вежливость и приличия требуют…

Взглянул на первый этаж. Приехал флигель-адъютант барон Шеллинг с двумя гвардейцами. Барон был при императорском дворе лицо не первое, но и далеко не последнее, чтобы так просто рядовым гонцом мотаться с посланиями в ночи. Явно что-то важное и срочное. Пришлось срочно одеваться — не в дезабилье же его встречать — просить подняться в гостиную, уставленную английской мебелью — очередной подарок императора Николая I. Или теперь, точнее, тестя Николая?

Маша без напоминаний ушла в их спальню. Не зачем ей в таком легком ночном одеянии показываться. И на грубость к приехавшему гостю это не походило. В ее положении молодой, но пока венчанной жены это было простимо, даже если она была бы мелкой дворянкой. А тут целая великая княгиня!

Пришедший барон был утилитарно краток и немногословен. Он извинился за поздний час и сообщил, что его императорское величество августейший монарх соизволил завтра быть здесь к десяти часам утра. С малым двором.

С тем флигель-адъютант, приветливо улыбнувшись и попрощавшись, отбыл обратно в Зимний дворец, оставив хозяина в некоторой растерянности.

Не фига себе! Только не говорите мне, что после появления его дочери и творимого ими интимного безобразия, он прибудет просто так. Ага!

Сняв ненужный теперь служебный сюртук, великий князь наконец-то с легкостью вздохнул и соизволил удивиться в воздух, размышляя. Зачем император собирается приходить к ним так рано? По светским правилам, это чуть ли не восемь утра. То есть самый краешек приличий, после чего гость — это уже парвеню и простонародье.

Хотя монарху, естественно, никто не станет тыкать в нос мужицкой грубостью, но Николай I был относительно вежлив даже к близким родственникам. Вон, флигель-адъютанта прислал, хотя мог и запросто внезапно по-родственному приехать.

Так, что мы можем подумать? Машу император видел прошлым днем, знал, что его дочь уже не девственна и даже, быть может, беременна. Скоро рожать, увеличивая число ныне здравствующих Романовых и затыкать рты различных врагов.

Явление скорее радостное, чем тревожное и так вдруг ранним утром он не появится. Значит, можно держать пари, император явно придет не к дочери, а именно к нему для выяснения какого-нибудь вопроса, как выдающемуся сыщику, который точно разгадает головоломку.

С этим мы разобрались. Теперь мы подходим к конкретной и очень трудной проблеме. С каким вопросом к нему явится Николай Павлович? У него их, как блох у уличной собаки, самой разной направленности. Что для него сейчас самая важная и злободневная проблема?