Прошелся в рабочий кабинет по соседству. Пока повар готовит обед, надо бы написать хотя бы черновики по двум проектам = следователи по особо важным делам и по училищу МВД. Оба они главные и нечего тянуть.

Но отчего-то посмотрел в окно и затянуло и стал глядеть. Поезд шел «быстро», верст двадцать — двадцать пять, может даже тридцать, не важно. Но природа уже весенняя, веселая, жизненная.

Само собой как-то затянуло в «философические» мысли. Раньше все тянуло подумать, где тебе было лучше — в техническом XXI, среди смартфонов или интернета, или в медлительном XIX, в окружении лошадиных хвостов? И как-то казалось, что в где-то в будущем, чем в лошадином современном веке.

Ведь и ругал себя матерно и очень неприлично, и приказал себе — смотреть только оптимистично. Красавица жена, дочь императора Николая I, сын — будущий цесаревич, сам считаешься блестящим следователем, практически Шерлоком Холмсом, которого, правда, пока нет еще.

А в XXI веке что осталось? Блеклая карьера, заурядные дела, хоть и с перчинкой. Достижения были, но как-то только по сравнению с деятельностью коллег. Рядовая жизнь — родился, проработал, даже детей не оставил, и, в конце концов, умер к облегчению товарищей по бывшей работе и нынешних соседей.

Так думал, настропалял себя. А все-таки что-то саднило. Словно, что-то пробежал солененький дождик и душевная рана потихоньку ныла и порою стреляла. А тут вдруг подумалось — а ведь неправильная концепция-то! Надо не века сравнивать, а решать, все ли ты сделал в этом столетии.

Ведь могущественная сила — Господь Бог ли, инопланетяне или земляне из будущего отдали ему вторую жизнь не просто так, а с конкретной целью. Какой?

— Сына я родил. А то, извини, будущий император Александр II, потомки у тебя получатся не ахти, что сын Александр III, что внук Николай II. Может хоть Николай Константинович сподобится?;

— Деятельность твоя, Константин Николаевич, кажется, затянул Россию в альтернативный мир, всяко выбил из реальной истории, очень уж черной и кровавой;

— Ну и уголовников немного пощипал, а то обнаглели уж через край.

А что, господин попаданец, вроде бы работаешь, хе-хе!

И Константин Николаевич вдруг улыбнулся и подмигнул железнодорожному окну. Потом притянул к себе небольшую стопку писчей бумаги. Пора было создавать перлы бюрократической документации XIX века. А то обедать пора!

И он решительно принялся писать августейшие доклады, ваять светлое и прекрасное.