Курт резко остановился и встал как вкопанный.

— Я туда не пойду, — глухо, но отчетливо проговорил он, живо представив покинутый больше года назад дом тетки Ханны, а главное, ее саму, ее пронзительный голос, поднимавший его по утрам и по сто раз на дню отчитывавший за все подряд, и ее тяжелую сковороду, твердость которой ему неоднократно довелось проверить собственным лбом. Дудки, лучше уж в магистрат!

— Почему? — ведшая его женщина тоже остановилась и смотрела с искренним недоумением. — Я не собираюсь тебя есть, честное слово.

Курт зыркнул на нее с подозрением. Потом еще раз огляделся и сообразил, какого дурака свалял. Они отдалились не только от магистрата, но и от лавки дядьки Пауля. Да и откуда этой тетке с рынка знать, где он жил? Но неужто она ведет его к себе домой? Зачем, куда?..

— Ты ведь хочешь есть, верно? — не дождавшись ответа, спросила странная тетка.

Курт молча кивнул. Чего уж скрывать, вон как в брюхе бурчит, на весь квартал, небось, слыхать.

— Так идем. Я тебя накормлю.

Он уставился на нее с еще большим подозрением. Не, ну так же не бывает, чтоб ты у человека яблоко спер, а он тебя не магистратским в зубы, а к себе домой и кормить. Только наивная мышь полезет за бесплатным сыром.

— Пойдем, — тетка настойчиво потянула его за руку. — Все равно ты уже попался.

Что верно, то верно. И Курт уныло побрел дальше.

* * *

Марта сама не до конца понимала, зачем притащила этого оборвыша в свой дом. Хотя зачем лгать себе? Знала, просто не хотела останавливаться на этой мысли.

Тощий мальчишка покорно сел на указанный ему табурет и так и застыл, стреляя глазами по сторонам. Было видно, что в чужом доме ему неуютно; Марта даже не исключала, что, будь окно открыто настежь, как бывало прежде, он бы сиганул через подоконник и удрал, пока хозяйка возилась с горшками. Это Марту не удивляло: едва ли уличный воришка имел много причин доверять незнакомым людям.

Поскольку обед еще только предстояло приготовить, а морить ребенка голодом и дальше было бы чистой воды издевательством, Марта принесла ломоть хлеба и пару колбасок. При виде огонька, вспыхнувшего во взгляде мальчишки, сердце женщины сжалось от жалости.

— Ешь, — сказала она, ставя принесенную снедь прямо перед ним.

Худые пальцы тотчас вцепились в колбасу и хлеб, но в следующий миг мальчик вскинул голову, видимым усилием воли удержавшись от того, чтобы наброситься на еду, и с каким-то отчаяньем уставился на Марту.

— Почему? — еле слышно выдавил он. — Зачем вам?..

— Жуй давай, — с напускной строгостью велела хозяйка. — Потом поговорим.

Он еще разок сглотнул, ловя ее взгляд, а потом, то ли решившись, то ли сдавшись, впился зубами в предложенную снедь. Казалось, вся она исчезла менее чем за минуту, после чего мальчишка снова уставился на присевшую напротив него Марту взглядом одновременно вопрошающим и затравленным, словно ожидая удара. Она помолчала, разглядывая его — встрепанного, тощего, грязного, одетого в какие-то обноски; больше всего он напоминал сейчас уличного щенка, давно потерявшего хозяина.

— Почему ты стал упираться, когда я сказала, что веду тебя домой? — спросила Марта.

— Потому что у меня нету дома, — словно бы через силу ответил он и уткнул взгляд в стол перед собою.

— А где твои родители? — на всякий случай уточнила она, хотя догадывалась, что может услышать, и не ошиблась:

— На кладбище.

— Сколько тебе лет?

— Десять.

На этот раз ответ ее несколько удивил: она бы дала этому заморышу лет восемь, в крайнем случае девять, да и то скорее за взгляд, чем за рост и сложение.

— И давно ты болтаешься по улице? — невольно понизив голос, спросила Марта.

— Год. Ну… чуть больше.

Отвечал мальчишка неохотно, будто бы выдавливая из себя каждое слово, и не понять было, в чем дело — в том ли, что ему больно говорить на эту тему, или в том, что он не хочет рассказывать о себе именно ей. С другой стороны, всякий ли стал бы откровенничать с незнакомой женщиной, от которой поди пойми, чего ожидать?

— Меня зовут Марта, — сообщила она, — Марта Ланц.

Мальчишка вновь поднял на нее глаза, на сей раз глядя выжидательно. И что ему еще сказать?..

— Спрашивай, если хочешь что-то узнать, — выкрутилась она, мимоходом подумав, что бытие женой инквизитора все же кое в чем сказывается.

— Зачем я вам? — выпалил он. — Чего вы хотите?

Было видно, что вопрос этот мучит парнишку все то время, что он сидит здесь. Марта вздохнула, понимая, что придется начинать с начала.

— Ты потерял родителей, верно, Курт? — тихо проговорила она и, увидев напряженный кивок, продолжила: — А я потеряла детей. Так случилось… — она осеклась, решив, что незачем этому мальчику пока знать, что именно произошло и как погибли ее сыновья. — Ты мне напомнил одного из них, — закончила она просто.