— Ты знаешь, кому отнести. Верно?

Тот кивает. Стоит дожимать? Обязательно.

— Если попробуешь вскрыть — ты умрешь. Если не доставишь письмо минимум через два часа — ты умрешь. Если не начнешь шевелиться немедленно — ты умрешь.

Господи, как он рванул в дом! Надеюсь, стены не снесет от усердия.

Второй нужный дом, почти у самой окраины.

Три. Три. Три. Один. Дверь открывают почти сразу. О, молодежь. И прилично одетая. Парень и девушка, лица встревожены, но не боятся. Похоже, работают за идею. Иногда таких агентов он просто боялся. Чересчур инициативные. Поэтому в этот раз обошелся без дополнительных стимулов — парень кратко заверил, что послание дойдет в нужные руки спустя максимум полтора часа.

Теперь — самое страшное.

Пойма. Торфяные болота слева и песчаные дюны справа. Пружинящая травяная песчаная земля под ногами. Вонь водорослей. Запах рыбы и соли. Черная хлябь весенней грязевой жижи. Где-то недалеко отсюда на Марию напал тот насильник, науськанный ищейками фон Бока. Тот песок сейчас воспринимался, как самая прекрасная поверхность… Он нашел более-менее удобный участок, скоторого открывался вид на протоку и расстелил шерстяной плащ. После того, как улегся — набросил на себя епанчу, постаравшись наиболее органично раствориться среди зарослей и камней. Не очень удобно, но… Хотя, одно удобство точно есть — тут до него не доберется третий гонец.

Он оказался прав. Они пришли утром двадцать пятого мая. Вознесение Христово. Christi Himmelfahrt. Der Teufel nimm! Люди, у вас вообще ничего святого нет? Хотя, кто сказал, что этот Шульте — малефик и возможный еретик? Есть вера фон Боку? Нет. Генрих Шульте может оказаться простым романтиком, выбравшим день праздника, совпадающего с древним языческим днем плодородия, для встречи со своей женщиной.

Но — романтик он или нет, а вот то, что предатель — бесспорно. И единственное что можно сделать — следовать инструкциям. Как там писал Хауэр?

Ну что — приступаем. Лучше всего приступать под считалку, подстроив все действия под ее несложный алгоритм. Сестра как-то услышала одну, которую рассказывали взрослые, и запомнила с первого раза. Потом за ними битый час гонялся с ремнем отец, когда услышал, как они ее распевали…

Поэтому считалку с подачи мачехи несколько модернизировали. Итак, начали.

Раз, два, Каспар заберет тебя!

Взгляд назад-вперед, инструмент готовсь! Все почему-то уверены, что оружие должно блестеть. Нет, после долгого-долгого использования оно будет матово-завосковешим от въевшихся масла и грязи, втираемых немытыми руками в разбухшее от влаги дерево. Женщина была еще далеко, а из протоки уже показалась тяжелая четырехвесельная шлюпка под парусом.

Три, четыре, пива ты не пей в трактире!

Следователь не поверил своим глазам — треугольныйпарус, под которым легкое суденышко форсировало мель, был пурпурно-красного цвета — не иначе, чтобы его было видно издали. Проблема была в том, что песчаная гряда закрывало это прекрасное зрелище от той особы, которой оно предназначалось…

Пять, шесть, А за маму будет месть!

Втянув в себя воздух, он задержал дыхание, осторожно ведя арбалетом чуть впереди мачты, уже видя свою цель — темноволосого мужчину, который не в силах сдержать порыв, прошел вперед, создавая небольшой дифферент на нос…

Семь, восемь, все тяготы мы переносим!

«Главный секрет умелого стрелка, — вбивал в их тупые головы сокровенное знание Альфред Хауэр, — не стремитесь попасть в голову! Цельтесь в жопу, она больше головы, шанс попасть выше, а вот когда попали — стреляйте второй раз — опять в жопу! Уже точно попадете. И третью стрелу — туда же. И если враг после трех стрел в то место еще стоит на ногах — тогда в голову. Или бегите».

Девять, десять, и врагов зарежем нах…!

Щелчок спускаемой тетивы звучит как прекрасная музыка. В момент выстрела арбалет чуть задирается вверх из-за поехавшего локтя? Или ветер внезапно усиливает свою скорость? В общем, Альфред вновь доказал величие своей методики тренировок — арбалетный болт прошел выше намеченного и угодил в висок ренегату и предателю Генриху Шульте, буквально вышвырнув его тело в воду. Четверо, сидящие на веслах, не успели ничего сделать — слаженный залп дюжины арбалетов превратил лодку и всех, кто в ней находился в гипертрофированных ежиков. Из противоположного конца протоки показались фигуры в коже и стали. Обещанный взвод зондергруппы прибыл вовремя и выполнил все его инструкции. Несколько фигур скользнули в воду, чтобы захватить шлюпку и увести ее в какой-нибудь тайный заливчик. А заодно поднять тело предателя.

Следователь оглянулся — женская фигура была еще далеко. Она с трудом передвигалась по нестойкой почве. Она опоздала к очередному представлению, устроенному в ее честь. К своему счастью?

Кусок срезанной с мясом кожи занял место в его сумке.Труп Шульте исчез, как и тела гребцов. Захваченные трофеи ждали исследований и экспертиз. Его ждала дорога. И неясное тревожное предчувствие близкой беды.

— Гребаная Польша. — Фон Бок на радостях позволил себе расслабиться. — Если б вы только знали, как мне иногда хочется собрать несколько взводов зондеров и ударить по польской границе! Устроить им молниеносную операцию по разгрому этого подполья…

— Точно поляки?

— Польский когг «Венцеслав» был замечен нашими рыбаками.

— Они могли и не знать о миссии Шульте. Так что будьте осторожны с вашими желаниями…

Сам следователь пил мало.

— Все же, я не понял. Растолкуйте — почему вы были уверены в том, что Шульте обязательно вернется к своей женщине?

Следователь довольно долго молчал, будто взвешивая слова, потом достаточно неохотно ответил:

— Четыре года назад он пробыл с ней две недели. Хотя, разумно было бы сразу бросить ее и перейти границу.