— Большой район.

— Взвод зондергруппы и трех экспертов мы вам обеспечим.

— Нет. Я буду работать один.

— Гм… Вам потребуется что-нибудь…

— Omnia mea mecum porto.

— Гм… Benedicite!

Фон Бок протянул руку. Когда рукопожатие состоялось, он наклонился к своему визави и прошептал: — Cave!

Следователь не ответил. Он никогда не отвечал на банальности.

Легенду ему создали отличную, все как он любил: вассал графа Остфрисланда, отправленный синьором на Балтику, набирать опытных корабелов и рыбаков для новых верфей в Эмдене. Просто и со вкусом. И не подкопаешься. Особенно, если в легенде почти все — истинная правда. «Хорошая легенда — залог успешной работы» — так говаривал кардинал Сфорца…

Он ежедневно совершал прогулки по окрестностям, пешком и верхом, встречался с разными людьми, вел переговоры — также по большей части — истинные. И все время не упускал из вида Марию.

Впрочем, он и так её из вида не упускал — поселился в трактире напротив дома, где она снимала комнату, на этаж выше — чтобы можно было смотреть сверху, не привлекая её внимания. Через бычий пузырь на окне не увидишь ничего, разумеется, но для него главным объектом наблюдения была дверь. Вечерами он сидел у окна, и от скуки разрисовывал на карте ее маршруты, пытаясь увидеть в мешанине дорог извращенную пентаграмму. Или же — достав Евангелие (и, как всегда, на мгновение задумавшись: «Евангелие. Зачем оно инквизитору? Так, почитать, когда делать нечего») аккуратно шифром переписывал в тетрадь все произошедшее за день. И свои мысли.

С каждым днем он все более уважал девушку. Она, в самом деле, была сильной.

Местные жители были по большей части грубы, тупы и ограничены. Редкие исключения толь подтверждали общую тенденцию. На их фоне Мария Шульте со своей осанкой и гордо поднятой головой выглядела настоящей аристократкой. И именно поэтому ее ненавидели. Не из-за мужа-убийцы, а именно потому, что она не опускалась на общий уровень. Она даже кольца — крупного золотого — не снимала с пальца, демонстрируя всем, что от мужа не отказывается. У Хайнриха Шульте был отличный вкус. Хотя, почему «был»?

Он следовал за ней тихо и незаметно, как опытный охотник, тщательно следя, чтобы каждая встреча казалась случайной. Случайно спас девушку от еще одного изнасилования — на этот раз целой компанией из трех великовозрастных сынков богатых местных арматоров. Дурачье, воображающее, что деньги и положение родителей позволяют им все. Обошлось без оружия — хватило одного сурового взгляда дворянина-всадника, чтобы они расточились по кустам, оставив девушку, прижавшуюся к дереву, в компании невольного спасителя.

Наверное, тогда она была полностью беззащитной. Следователь мог бы увести ее в постель, но она казалась такой одинокой, что он не мог воспользоваться ее слабостью. А когда направил коня мимо нее, то заметил предмет, который она прятала за спиной. Оставалось возблагодарить мачеху, которая втолковала ему несколько нехитрых истин, среди которых была и такая: следуйте первым порывам, поскольку они самые истинные. Кому-то из троицы переростков сильно повезло — Мария подрабатывала и кухаркой, и в этот вечер, совершенно «случайно», у неё под рукой оказался увесистый каменный пестик для отбивки мяса.

Внезапно, он остро позавидовал Шульте — такая женщина! И у него было целых две недели — наедине с ней…

Единственным сексуальным партнером следователя, с момента его приезда в Померанию, была его правая рука.

Через неделю его навестил первый агент кураторский службы. С неприятными новостями.

— Похоже, здесь вы только теряете время. — Изукрашенный шрамами пират-виталльер, сошедший в ночи с люггера, заполненного контрабандными товарами, излагал порученную ему информацию четко и быстро: — Человек со схожими приметами два дня назад высадился с датского корабля неподалеку от Любека, и затерялся в городе.

— Я принял к сведению, благодарю вас. — Ответил следователь.— Выпьете чего-нибудь? Пиво, вино, шнапс?

— Шнапс. Из чего он?

— Грушевый, двойной перегонки. После него просыпаешься просветленным.

— Тогда напивайте полнее.

Осушив кубки, они тотчас вновь их наполнили. Пират-агент кивнул на слабый огонек свечи, пробивающийся через мутную пленку окна девушки.

— Не могу понять, что её тут держит. Уехала бы, еще молодая, вышла бы замуж… Да в Штеттине полно богатых вдовцов, которые за такую жену заплатили бы немало!

Следователь невольно подумал, что образ жизни непоправимо меняет человека. И что это относится и к нему тоже. Точнее — к нему это относится даже больше.

— Вы сделали свое дело, теперь уходите.

Без малейших признаков обиды, пират кивнул и направился к двери.

— Пока, напарник!

Прощание прозвучало излишне громким, наверняка и фрау Райхенберг и поздние посетители, засидевшиеся в зале. Подумают всякое про него… Ну и плевать. Плохая репутация — иногда очень хорошая штука...