– Родня у мальца есть? Попробуйте разыскать. Не в капусте же его нашли. Глядишь, охолонет, придет в себя, может, что и прояснится. Ну или в приют церковный сдайте, глядишь, что и вырастет, раз уж он такой блаженный. А пока отсадите-ка его в отдельную камеру.

– Эт да, эт можно. И все же, майстер инквизитор, не понимаю, зачем вам это. Вкладывать столько сил в это отребье...

– Многие не понимают. А между тем в этом - будущее, я уверен. И, что немаловажно, в этом уверены люди куда умнее и могущественнее меня.

Жаль, в гулком проходе разобрать удалось только последнюю фразу. Курт не обманывался по поводу своей судьбы: пойманного на взломе бродяжку, в котором к радости стражников опознали убийцу одного из горожан, могла ждать в лучшем случае виселица. Грюнделю, если повезет, всыпят плетей,если не повезет - выделят соседний столб за компанию. Непонятно было, почему тянут кота за яйца и не спешат их приговорить. Возможно, причина как раз с хмурым видом стояла напротив их клетки, пока стражник торопливо открывал замок?

– Итак, ты Курт Гессе, именуемый Бекер? Будем знакомы, Рихард Шнапс, инквизитор второго ранга и твой шанс выйти отсюда,- мужик, пригнувшись, вошел в камеру. Грюндель с выпученными глазами попятился от него, пока не шмякнулся задом на грязную соломенную лежанку, но вошедший бросил на мелкого равнодушный взгляд и снова вперился в Курта.

– Отличная кличка. Только я все равно ничего не скажу, - ощерился Курт, и тут же дернулся, когда руки в перчатке сдавили ему горло. Движение было стремительным, явно не уровня выпивох-стражников.

– Ты зубы-то мне не скаль, пообломаю быстро. Тебе, может, и сам черт не брат, но настраивать против себя инквизицию - последнее дело. А ссориться со мной - тем более. В первый и последний раз повторяю. Я. Рихард. Шнапс. Инквизитор. Второго. Ранга. Усек?
– Курта слегка приподняли за горло, так, что он с трудом просипел: Усек, - после чего смог, наконец, вдохнуть.

– Усек, майстер инквизитор. Повтори. Ну же, я жду, - нажим на горле опять усилился, и Курт, ненавидя себя, просипел:

– Усек, майстер инквизитор.

Где-то за спиной, опомнившись, заревел Грюндель, и то, что он стал свидетелем этой позорной сцены, вызывало желание его убить. Шнапсу хватило одного взгляда, чтобы малек подавился очередным всхлипом и заткнулся. Стражник же под этим взглядом резво вломился в камеру и выволок ошалевшего малька наружу. Курт поневоле почувствовал зависть. Таким он, наверное, хотел бы стать когда-нибудь, если бы хоть раз об этом задумался.

– Итак, теперь, когда мы, надеюсь, кое-что прояснили, я буду говорить, а ты - слушать. Я буду спрашивать, а ты - отвечать. Не мяться, не мычать, не сверкать на меня глазами, а внятно отвечать. Ты, я надеюсь, не дурак, не люблю дураков. Усек?

– Усек, - пробормотал Курт и, сглотнув под выразительным взглядом, прошипел, - майстер инквизитор.

– Отлично. Итак, если ты не дурак, то, думаю, уже понял, что тебя ждет. А ждет тебя, Курт Гессе, виселица. Заслужил. Будешь болтаться как дохлая крыса, на веревке, на потеху толпе, и твои вчерашние приятели, о которых ты так настойчиво молчишь, будут тыкать в тебя пальцами, а через неделю забудут. Был у них приятель Бекер, да сплыл, и весь разговор. Так?

Соглашаться не хотелось до рвоты, но и слов против не находилось. Этот ублюдок Шнапс все расписал так, будто самолично уже накинул веревку ему на шею, бросил скучающий взгляд на болтающегося Курта, на расходящуюся с площади равнодушную толпу, и решил, что второго взгляда это унылое зрелище недостойно.

– Ну, что молчишь?
– В свете факела ухмылка на грубом, расчерченном шрамом лице, была понимающей и на редкость мерзкой.
– И признать противно, и согласиться гонор не позволяет, так? Так, я спрашиваю?

– Нет, - с вызовом прорычал Курт, - не так. Майстер инквизитор.

– О-о-о, быстро начал зубки показывать. А вроде признал, что не дурак.
– Второй рывок Курт ждал, но все равно не успел увернуться, всей разницы - вместо горла пальцы инквизитора сомкнулись на лохмотьях рубашки и крепко скрутили. Стало еще хуже, ткань впилась в шею, так что едва удавалось протолкнуть воздух, а его самого приподняли над земляным полом, как обоссавшегося щенка.

– Третьего раза не будет. На третий раз я просто оставлю тебя тут, дожидаться стражников с крепкой пеньковой веревкой, потому что дураку - дурацкая смерть. А тот, кто трижды испытывает мое терпение, определенно дурак. Так? ТАК?

– Так. Майсссстер инквизитор, - рука мучителя разжалась, и Курт кулем осел на пол, хватая ртом воздух.

– Итак, продолжим. Раз мы выяснили, что подохнуть как крысе на потеху почтенной публике тебе не хочется, предлагаю выбор.
– Рихард присел на корточки перед все еще сидящим на полу Куртом.
– Ты можешь поехать со мной и искупить все, что успел натворить поганого за свою жизнь. О нет, не постом и молитвами в глухом монастыре, как ты мог подумать, хотя и такие люди тоже нужны Конгрегации. Вот только еще нужнее ей люди вроде меня. Мотающиеся по городам и селам, а подчас из одной господней задницы в другую, выискивающие тех, кто наводит порчу, призывает всяких бесовских тварей и прочую шушеру. Не на кого соседи наговорили, а тех, кто действительно ворожит во зло честным христианам.