– А ты не могла поехать с ним?

– Куда? В Берлин? – я усмехнулась. – За чей счет? Кравицкий тогда еще сам только на ноги становился, а его отец мне поездку, естественно, оплачивать не собирался. Да я бы и сама не согласилась. Мы не очень ладили. Точнее, я ему не нравилась. Не подходила в качестве жены для его сыночка, он искал ему более выгодную партию. Опять же… У меня мама тогда начала болеть, ей только диагноз поставили, и я бы ни за что не оставила ее. И Ника была еще подростком… Как я могла их бросить и уехать?

– А Кравицкий что?

– Кравицкий разрывался на части. И времени на раздумья у него было совсем мало. Дали десять дней. Мы оба тогда ходили взвинченные, не знали, что делать. Это стало для нас испытанием, которое мы, похоже, не прошли, – мой голос дрогнул. – Накануне его отлета мы сильно поругались. Не знаю, что на нас нашло. Выплескивали друг на друга обиды, злость… Столько гадостей друг другу наговорили, хотя до этого ни разу не ссорились, представляешь? – я горько усмехнулась. – Он ушел, хлопнув дверью. А я потом ревела всю ночь, но так и не позвонила ему. Он улетел и тоже не звонил мне. А через две недели я узнала… – тут мне пришлось сделать судорожный вздох. – Что беременна.

Женька охнула.

– И ты даже тогда ему не позвонила?

– Нет. Долго думала, но… – Я торопливо глотнула еще чая, потому что горло вмиг пересохло. – У меня случился выкидыш. И стало уже неважно.

– О боже, Кристина, мне так жаль, – Женькин голос тоже задрожал. Для нее это было особенно больной темой.

– Возможно, так было и лучше, – отозвалась я, но на глаза все же набежали слезы. Я зло стерла их и сделала глубокий вдох. – Потом общие знакомые, кто с ним все еще общался, показывали мне фотки с каких-то его вечеринок в Германии… Ему там было весело, и не похоже, что он скучал… И я решила его тоже забыть.

Только, кажется, вышло не очень.

– И ты его больше не видела и не слышала до сегодняшнего дня?

– Нет. – Я сжала чашку ладонями. – И вообще, была уверена, что он остался в Германии.

– Да уж… Дела, – протянула подруга. – И что собираешься делать?

– Работать, – усмехнулась я через силу. – Что мне еще остается? Не увольняться же мне из-за него? Тем более столько воды утекло. У нас у каждого уже своя жизнь. Все осталось в прошлом.

– Уверена?

– В чем?

– Что все в прошлом?

– Да, – ответила я. Во всяком случае, я была твердо на это настроена.

– Ясно… – произнесла Женька как-то двусмысленно, но я это решила проигнорировать и перевести тему.

– Во сколько у тебя завтра процедура? – спросила ее.

– В десять, – голос подруги сразу стал напряженным. – Пожелай мне удачи.

– Конечно, желаю тебе удачи, – мягко отозвалась я. – Буду держать за тебя кулачки. Позвони, когда все закончится, хорошо?

– Обязательно, – ответила Женя.

Мы еще несколько минут поговорили на отвлеченные темы, после чего попрощались, взяв друг у друга обещание, что пойдем сразу спать. Однако уверена: она, как и я, еще долго сидела, погруженная в свои мысли, пила остывший чай и страшилась наступления будущего дня.

– Я так благодарна вам, что вы вернулись пораньше, Тамара Васильевна, – уже который раз повторила я, спешно одеваясь. – В понедельник уже садик должен открыться, станет полегче. А на этой неделе просто конец света какой-то! В общем, еда в холодильнике есть… Денежку, если захотите сходить в парк или еще куда, оставила на комоде…

– Хорошо, хорошо, езжай, спокойно работай, мы тут со всем справимся, со всем разберемся. – Няня тепло улыбалась, глядя на еще спящую Соню. Она была невысокой, но полненькой, как пышечка, добрые глаза лучились светом, и от них в разные стороны разбегались веселые морщинки. Тамара Васильевна была просто воплощением настоящей бабушки, такой уютной и надежной. Увы, родной бабушки у Сони уже не было. Но счастье, что судьба послала нам такого чудесного человека!

По пути я набрала младшей сестре. Однако она не ответила, и до самого роддома я нервничала, воображая себе всякие ужасы и попутно ее ругая. Ника перезвонила, когда я уже подходила к роддому.

– Что случилось? – сонно спросила она. – Я спала.

– Просто волновалась немного. Вчера поздно вернулась со свидания? – предположила я.

– Ну так, не очень… – неопределенно отозвалась сестра.

– Все хорошо прошло?

– Конечно, – Ника хмыкнула. – У меня все прекрасно, Крис. Все круто.

– Надеюсь, – протянула я. – А в универ что, не собираешься?

– Нам сегодня ко второй паре. Так что спасибо, что разбудила, пойду собираться, – голос сестры стал бодрее.

– Ну давай, давай, хорошего дня, – я усмехнулась.

– Угу, и тебе того же. – И Ника отключилась, как всегда, раньше меня.

Первым, кого увидела, зайдя в двери, был Кравицкий. Он стоял у лифта, спиной ко мне, и задумчиво следил за меняющимися цифрами этажа. Я тут же сменила направление к лестнице: ехать с ним вместе никак не хотелось. Шестой этаж – не десятый, поднимусь как-нибудь. Но к пятому этажу я уже проклинала и Кравицкого, и свои каблуки, которые надела сдуру именно сегодня.