— Гы! — хохотнул Добрыня. — До того, как ты с красоткой в номера подался или после?

— С красоткой?! — изумился Влад. — Так, с этого места… подробнее.

Добрыня на память не жаловался, но Владу это не помогло.

Барышень легкого поведения на вечеринку пригласил кто-то из выпускников. Хорошо подвыпившая братия жест оценила. И, по словам Добрыни, Влад почти сразу пал жертвой чар жаркой красотки, с ней и удалился «в номера», да так и не вернулся. Утром Добрыня разузнал, что Влад благополучно добрался до квартиры и спит беспробудным сном, после чего вернулся к себе.

— А что там у вас было, не знаю, — сказал Добрыня. — Так ты все позабыл? Бедолага…

— Позабыл. — Влад задумчиво поскреб подбородок. — А описать ты ее можешь?

— Девку эту? — удивился Добрыня. — Так понравилась? Хотя… ты ж ничего не помнишь!

— Да… у меня одна вещица пропала, — нашелся Влад.

Все же говорить другу правду о женитьбе он права не имел.

— Украла?! Хм… — Добрыня напрягся. И опустил очередной огурец в кружку. — Обычная она. Личико милое, размалеванное. Сиськи… Во!

Он изобразил размер обеими руками.

— Не, брат, точнее не опишу, — признался он. — Сиськи все затмили. Платье красное. А, может, бордовое? Кто его разберет…

Найти девицу по размеру груди не представлялось возможным. Да и толку? Если она подмешала Владу зелье, то ее и по точному описанию внешности не сыскать. Небось, уже из города уехала.

— Погоди, а что пропало? Может, в полицию заявить? Пусть они ее и ищут.

— Да так, безделица, — отмахнулся Влад. — Не стоит.

Похоже, придется искать… жену. Дочь купца Богданова — не иголка в стоге сена.

[1] Здесь — фотографии.

Глава шестая, в которой Марьяна встречает таинственного незнакомца

Марьяна

Я прильнула к щелочке между досками, силясь рассмотреть мужчину. Но он сделал то же самое, и ничего, кроме темного пятна, я не увидела.

— Меня похитили, — пояснила я.

Горло нещадно саднило, голос сел — и это не располагало к объяснениям.

— Неужели? — усомнился мужчина. — А, может, вас тут заперли за какой-нибудь проступок?

— Как это? — удивилась я.

Странно. Но, наверняка, что-то навело его на мысль, что такое возможно.

— Э-э… А где… я?

Вопрос прозвучал донельзя глупо, но ведь я, и правда, не знала, где нахожусь.

— В сарае, — хохотнул мужчина.

От злости я пнула дверь. Похоже, я ошиблась. За ней — не спаситель, а похититель. Охранник, который играет со мной, как кошка с мышью. Он попросту забавляется!

— Что же вы замолчали? — поинтересовался мужчина.

Не буду отвечать. Надо думать, как отсюда выбраться. Меня не связали — это, несомненно, плюс. Или минус? Мои похитители не столь беспечны. И, значит, уверены, что сбежать я не смогу.

Зачем меня заперли? Надолго ли? Здесь холодно. Зарыться в сено? Да там, пожалуй, мыши…

В подтверждение моих слов раздался писк. Возможно, мыши и раньше копошились в сене, только я не прислушивалась.

Сейчас конец лета. Отчего же так холодно? Я поежилась и обхватила себя руками. Впрочем, ночи за городом бывают прохладными. А я долгое время провела без движения, без еды и питья. И последствия стресса никто не отменял.

И все же… Если меня хотят убить, отчего не убили сразу после свадьбы? А если не хотят, то зачем держат взаперти?

— С вами все в порядке?

В голосе мужчины послышалось беспокойство.

— Меня похитили, насильно выдали замуж, — перечислила я, загибая пальцы, — держат под замком без еды и воды, хотят убить… Со мной все в порядке?

Вопрос был риторическим, ответа я не ждала. Но дверь неожиданно распахнулась, и внутрь сарая шагнул мужчина.

Где-то я его видела… Он застыл, загораживая собой дверной проем, и хорошо его рассмотреть я не могла, на лицо падала тень. А по ощущениям…

Впрочем, стоит ли доверять собственным ощущениям, когда зубы стучат от холода, а живот сводит от голода? Про страх от неопределенности, как говорится, молчу отдельно.

Возможно, мужчина показался знакомым, потому что проявил ко мне толику сочувствия. Он шагнул ближе, снял сюртук и накинул его мне на плечи. Жест, по сути, лишенный смысла. Летние сюртуки шили из тонкой ткани, но…

Мне отчего-то стала приятна такая забота.

— Вас, правда… похитили? — спросил мужчина, присаживаясь на корточки.

Его лицо оказалось вровень с моим, в нос ударил запах дорогой туалетной воды.

— Правда, — поежилась я. — А вы… разве не должны меня охранять?