— Это же просто, Владушка, — заметила матушка. — Выбрать самую красивую девушку.

— Отнюдь, — засмеялся Владимир. — Во-первых, за ними глаз да глаз нужен. Каждая вторая… а то и каждая… норовит ведовством воспользоваться, чтобы красивее стать. Или взгляд отвести. Или приворожить. Или… Но тут и штатные ведуны работать будут, они помогут обман распознать. Во-вторых, тебя будут пытаться подкупить и соблазнить. И поверь, справиться с этим не так-то просто.

— Я понял, — кивнул Влад. — Когда приступать?

— Через три дня начнут прибывать первые гостьи. Ты будешь официальным представителем нашей компании, поэтому обращаться за помощью девушки будут к тебе. Решать их проблемы не ты будешь, но…

— Понял, — повторил Влад. — Вежливо выслушивать, обещать помочь и передавать исполнителям.

— Схватываешь на лету.

Вот же незадача! Получается, что за три дня Влад должен найти жену и развестись. Если не справится, подведет батюшку. Или старшего брата. Или обоих сразу.

— Мама, можно еще тарелочку супа? — попросил Влад.

Аппетит разыгрался не на шутку, теперь еще и на нервной почве.

[1] Здесь в значении «телохранитель».

[2] Здесь в значении «вода с волшебными свойствами».

Глава четвертая, в которой Марьяна играет по чужим правилам

Марьяна

Если бы не обстоятельства, я с удовольствием понаблюдала бы за свадебным обрядом — из чистого любопытства. Но меня выдавали замуж против моей воли, поэтому испытывала я исключительно отрицательные эмоции. Да и те казались какими-то притупленными, слабыми, неживыми.

И телом своим я не владела. Женский голос за спиной шептал:

— Иди.

Я переставляла ноги, едва сгибающиеся в коленях.

— Стой. Повернись направо.

Женщину я не видела, однако отлично понимала, что она и есть кукловод. Морокунья[1]? Пожалуй. Причем из тех, что поклоняются Морене. Приворотные зелья, подчинение — черное ведунство. Запрещенное. И естественно, что женщина не хочет, чтобы я узнала, как она выглядит.

И жених — тоже.

Лицо мужчины, стоявшего у алтарного камня, скрывал морок. Оно расплывалось, покрывалось рябью, будто отражение в воде, а если я пыталась сфокусировать взгляд, терялось в тумане.

На меня он не смотрел. Стоял прямо. Неподвижно. Как статуя.

Тоже кукла?

А это навряд ли. Ведь это он желает жениться на богатой наследнице, он все устроил. Иначе — зачем? И поэтому он — не жертва. Не кукла, как я. Похоже, боится, что я смогу опознать его по жесту или по голосу, поэтому и ведет себя так осторожно.

К алтарному камню подошла жрица в красном балахоне, расшитом золотом. Ее лицо скрывал глубокий капюшон.

Жреца нараспев начала читать гимн, посвященный богине Ладе.

Я до сих пор не разбиралась в гимнах, но Пантеон Богов честно пыталась выучить наизусть. Лада — покровительница семейного счастья. Ни один брачный союз не заключается без ее согласия. Ее алтарный камень сделан из розовато-красного сердолика, а на поверхности вырезан лебедь. Его нам с женихом и предстоит напоить своей кровью.

«Матушка Лада, — взмолилась я мысленно, — помоги!»

Жених вдруг подал мне руку. Я вложила в его ладонь свою — без шепота за спиной, вроде бы по собственной воле. И…

Позже я поняла, что в тот момент приворотное зелье начало действовать. Я уже не казалась себе куклой. Представляла, что стою у алтаря с любимым мужчиной. И всем сердцем желала выйти за него замуж.

На наши головы надели венки из цветов и веток березы. К губам поднесли чаши с душистым медвяным напитком. По ладони полоснуло острие ритуального ножа. Кровь пролилась на алтарь — моя и его. И, смешавшись, вспыхнула золотом.

— Лада одобрила ваш союз, — возвестила жрица.

Она связала наши руки золотой лентой, обвела вокруг алтаря. Завершая круг, я почувствовала головокружение, и пол ускользнул из-под ног.

­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­

Восемь месяцев назад

«Я превратилась в куклу!»

Жуткая мысль вытеснила все остальные, повергнув меня в шок. И это спасло меня от разоблачения. Лекарь, прибывший, чтобы меня осмотреть, принял мое состояние за последствие болезни. Слабые попытки выяснить, где я нахожусь, расценили, как временную амнезию.

— Такое бывает, — объяснял лекарь горничной за неимением других людей в комнате. — Барышня несколько дней в беспамятстве провела. Ее исцеление — чудо. А память вернется.