Тут же начали хлопать луки в наших руках, отправляя стрелу за стрелой в тварей. Тут же шипение и визг боли наполнили пространство, достаточно больно ударяя по ушам. Но каждая противница, которая только попадалась на глаза, становилась мишенью. Иногда одной стрелы не хватало. Мало того что они были больно подвижными, так ещё и напрямую на них смотреть было строго запрещено. И всё же я смог положить шесть тварей прежде, чем мне пришлось схватиться за глефу.

Плотного строя противницы создать просто не могли, им требовалось много места для маневра, для уклонения. Но вот сил им было не занимать. По моему оружию пришёлся всего один удар… но даже меня это заставило пошатнуться и напрячься всем телом. Шутить с ними было точно нельзя. Но одно радовало — их тела были мягкими… податливыми… вот только они не обращали внимания даже на отрубленные руки. Им больно становилось только тогда, когда повреждались именно камни в амулетах и одежде, когда разрубался или пронзался символ на лбу, выкалывались глаза. Они были бессмертны, но их смерть была заключена в весьма очевидных вещах.

За пять минут нас сместили с весьма удобной позиции — естественной возвышенности — к дальнему проходу, в который нам надо было бы пройти, если бы мы всех положили. Это был достаточно тревожный звоночек… ибо твари явно поняли, что с нами просто так не справиться. Нет, были прецеденты: Нику один раз чуть не превратили в камень, шестого, девятого, одиннадцатого. Твари вырывались словно из-под камня, словно мимикрировали под него. Они впивались когтями в плечи и вплотную направляли свой взор в наши глаза. Конечно, близстоящий моментально помогал… но это давало противницам возможность проявить себя ещё больше. Мы не давали.

На двадцатой твари меня охватило золотое сияние. Нику же оно охватывало тут аж целых два раза. Это говорило о том, что они довольно сильные, сильнее тех же кентавров, не говоря о сатирах. Возможно, их можно было поставить на один уровень с минотаврами. Только если те были просто живучими и невероятно сильными, то эти — подвижными, фактически бессмертными, за исключением пары нюансов… и обладали опасной магией.

— Полукруг! Два ряда! — скомандовал десятый, так как первый сдерживал натиск сразу трёх тварей.

И повод для того, чтобы перестроиться, был. Мы практически упёрлись в свод пещеры, а с его стороны не было горгон. Точнее, как… они были, но уже в форме трупов. Поэтому мы смело раскрылись в полукольцо, я занял позицию во втором ряду, тут же вооружился своим луком… и начал поливать уродин своими стрелами.

Отступать у нас больше не было возможности, но и сместить нас в явно ещё один капкан больше мы не давали возможности. Чем меньше угол для ведения огня, тем плотнее этот огонь. Чем меньше пространства перед нами, тем меньше влияет численность противника. А чем меньше врагов и больше стрел летит в него… тем быстрее он умирает. Получается так.

Поэтому стрела за стрелой я всаживал в тварей. Даже не считал. Всё равно стрел у горгон было достаточно много, можно было собрать после бойни. Если мы её переживем, конечно. Но твари не сдавались. Казалось, что на место одной приходили сразу две. И сколько бы усилий ни прилагали… они пёрли на нас бесконечно.

Вот очередная стрела улетела ровно в лоб тварине. Она за неё схватилась, её глаза моментально начали тускнеть, и та рухнула без сил. Вот следующая стрела вонзилась в шею монстру, который её даже и не заметил. Горгона продолжала ползти в нашу сторону, но далеко не получилось, так как уже вторая разбила камень на груди.

Потом пришлось срочно отстреливать тех, кто оказался подле моих товарищей. Даже пришлось применять способность… я тут же ощутил прилив сил, начал даже быстрее стрелять из лука, да и мои товарищи стали весьма эффективнее сражаться. А вроде всего десять процентов. Десять! Но если учитывать, что ещё два эффекта ауры периодически включались, чтобы усиливать нас, то эти десять процентов становились… уже явно больше.

В какой-то момент мой колчан опустел. Я даже удивился этому событию. Поэтому пришлось снова сменять лук на глефу и вступать в достаточно ожесточённый бой. Сражаться на трупах склизких горгон было тем ещё удовольствием… но их податливая плоть… это некое блаженство, с точки зрения бойца. Ведь я даже через спину умудрялся доставать до камней, которые находились спереди.

Пару раз я даже падал. Твари этим незамедлительно пользовались. Что-что, а пользоваться возможностями они умели, тут можно отдать им должное. Но они были, как оказалось… тупы. Даже не глупы, а просто тупы. Если сатиры, как и кентавры, во время битвы пытались хоть как-то отвлечь, угрожали, то эти старались в основном действовать по возможности. Не создавать эти возможности, а именно действовать по возможности.

Спасибо, что я сражался лишь чуть впереди плотного строя, из-за чего меня, хоть и ругаясь каждый раз, когда я поскальзывался и падал, затягивали внутрь, убивая ту, которая пыталась превратить меня в камень. И каждый гребаный раз у меня сердце буквально в пятки улетало. Природный страх сковывал… или это были их чёртовы чары? Я так и не понял.

— Да на хер ты вылезаешь каждый раз?! — возмутился пятый, когда меня затянули уже в третий раз.

— Да потому что я своей глефой на хер вас всех порублю в строю! — возмутился я в ответ, после чего выскочил в очередной раз вперёд и снова начал буквально выкашивать противниц.

Вот только этот раз оказался последним. В прямом смысле слова. Ибо я успел разрубить трёх тварей… как они закончились.

— Чё? — удивился девятый. — Все сдохли, что ли?

— Получается, что так, — кивнула Ника, внимательно осматриваясь по сторонам. — Так, я вроде лечила много раз, но никто не ранен?