Он замолк, снял небольшие круглые пенсне, протёр их и очень аккуратно продолжил:

— Но они же есть — живые, только в ссылке. Можно же написать письмо. В конце концов… Хорошо, если это разовая акция с фон Аденом. А если что-то не так с телепортами или не дай бог с капищем, и они начнут тянуть на себя души? Представляете — вжух, и нет двухсот человек? Нельзя исключать и такой вариант. Но мы должны связаться со специалистом. Я могу написать письмо кому-то из бывшего преподавательского состава, находящегося в ссылке. Прошу разрешение это сделать.

— Да конечно, — кивнул ректор. — Но перед отправкой — зайдите ко мне и покажите текст письма. Его Тайный сыск всё равно будет проверять так или иначе. Поэтому ни одним словом вы не должны бросить тень на академию.

После этого прозвучало ещё несколько вариантов дальнейших действий, но все они были совершенно несостоятельными.

На этом Владимир Ильич решил завершить совещание.

— Итак, — сказал он, встав перед всеми собравшимися, — алхимики, ждём от Рароговых алхимию для изучения. Артефакторы, отправляетесь к фон Адену для изучения его артефакта. Евгений Викторович, пишите письмо давним коллегам. От занятий у капища пока отстранить всех, не только Виктора фон Адена. Отчёт о перебоях в работе капища отправить в Императорскую канцелярию. Всем всё понятно?

Все кивнули.

— В таком случае, если у кого-то вдруг появятся новая информация или новые мысли по поводу произошедшего, всегда жду у себя в кабинете. На этом всем спасибо. Все свободны.

Находиться в лазарете и лежать на кровати, без разрешения с неё вставать, было достаточно странно. Дело в том, что я не чувствовал даже усталости, не то что каких-то болей. В моём организме всё работало как часы. Я был абсолютно здоров — и при этом меня всё равно держали в лазарете на кровати. Сказали, что при любой попытке самовольно встать меня могут вообще к ней привязать.

Первой ко мне пришла с визитом Аграфена Петровна. Проверила все показатели моего организма и цокнула языком.

— Пациент чересчур здоров? — поинтересовался я с улыбкой. — Можно всё-таки пойти к себе?

— Нет, лежи, — сказала Бабичева. — Да, ты здоров — могу подтвердить, что по всем параметрам ты здоров. Но ты же буквально несколько часов назад был мёртв, понимаешь? Так что лежи. Набегался уже. Я буду наблюдать за тобой. По крайней мере, до утра. Кошмар, — и закрыла лицо руками.

Следом за ней пришёл Аркадий Иванович Путилин. Я попытался отпроситься у него. Сказал, что с территории академии ни ногой, но дайте мне пойти к себе в комнату в общежитие.

Путилин покачал головой.

— Нет. У меня до сих пор пальцы дрожат из-за того, что с тобой случилось, — я мельком глянул на его пальцы, и с ними всё было в порядке, преподаватель преувеличивал. — Ты кстати… извини за рёбра, — добавил он.

— Да ничего, — махнул я рукой и почувствовал, как внутри разливается настоящее чувство уважения к этому человеку. — Спасибо вам, Аркадий Иванович. Вы — настоящий герой, боролись за меня до самого конца. Благодаря этому я смог вернуться.

Путилин прищурился.

— А ты вообще ничего не помнишь?

— Нет, — ответил я после того, как сделал вид, словно задумался и пытался отыскать в памяти хотя бы какие-нибудь мельчайшие фрагменты, о которых мог бы ему рассказать. Но потом обессиленно всплеснул руками и покачал головой. — Нет. Только задумался — и уже пришёл в себя от того, что меня выворачивает наизнанку.

— Понятно, — ответил на это Путилин. — Смотри, пока на данный момент тебя отстранили от тренировок и медитаций у капища. Было заседание ректората конкретно по твоему случаю. Вот теперь, собственно, жди тут делегации, потому что буквально все участники этого совещания — их было немало — будут к тебе ходить.

После этих слов мы пообщались ещё немного. Путилин сказал, что теперь будет осторожнее давать мне задания по медитации, но я его уверил, что это тут совершенно ни при чём. Если что-то и вызвало мою временную смерть, то уж точно не рассматривание собственного источника магии. С тем он и ушёл.

Следом за ним пришли представители факультета зельеварения.

— Меня зовут Мария Анатольевна фон Браун, — сказала она. — Нам нужно посмотреть, какими зельями, какой алхимией тебя напичкали. Короче говоря, нам нужно понимать, что в твоём организме появилось извне.

Я кивнул.

— Ну, собственно, тут вот на тумбочке всё стоит.

Помощница Марии Анатольевны сразу подскочила к тумбочке и переписала все лекарства.

— Как ты понимаешь, — проговорила женщина, — этого мало. Сейчас мы возьмём у тебя кровь, некоторые другие жидкости и будем исследовать в лабораторных условиях. Ещё мы должны знать, нет ли у тебя на что-то аллергии. Нельзя исключать любые версии причин случившегося с тобой.

Я дал разрешение и следующие полчаса сдавал на образцы кровь и, как мягко сказала Мария Анатольевна, «другие жидкости».