Вот теперь душа матери проявила истинный характер Рароговых, пламенный, упрямый, верный и защищающий, несмотря ни на что.

— Поклянись, что вернёшься в своё тело!

— Конечно, мам, — заверил я, успокаивая родительницу. — Клянусь, что вернусь. Не переживай.

Горислава снова кивнула, мой ответ, кажется, полностью успокоил её. Она легла на собственное тело, обняла его и словно провалилась внутрь.

А затем я услышал другой голос — глубокий, бесстрастный:

— Твоё время вышло.

Словно эти слова стали жирной точкой, поставленной в конце предложения. В тот же момент мне прямо в лоб врезалась колотушка. Это альбиноска улучила момент и ударила изо всей силы, явно придав моей душе ускорение.

Я полетел обратно. Если прибытие сюда было плавным и медленным, то теперь меня будто вытолкнули. Кубарем, с головокружительной скоростью.

Энергетические разломы мелькали перед глазами как километровые столбы мимо окон быстрого экипажа. Меня моментально стало мутить от этого.

Всё произошло неожиданно — как-то совершенно внезапно. Аркадий Иванович Путилин первым заметил, что практически все родовичи разом вышли из транса и теперь озирались по сторонам, явно потеряв связь с капищем.

— Что случилось? — спросил он настороженно.

— Капище… — одними губами прошептала Мирослава Рогова.

— Капище? — переспросил Путилин. — Что значит «капище»? Оно просело?

— Не понял, — сказал он, обращаясь к группе. — Что произошло?

Тут на помощь Мирославе пришёл Тагай:

— Энергия капища закончилась, — проговорил он. — Просто в один миг — раз, и всё, отрубилась.

— Как это? — не понял Путилин. — Такого быть не может. Капище всегда стабильно, даже когда спит!

Но в этот момент он увидел, как на землю повалился Виктор фон Аден.

— Этого мне ещё не хватало! — воскликнул преподаватель и бросился к курсанту. — Очнись, Виктор! Очнись! — крикнул он и принялся бить фон Адена по щекам.

Но лежащий курсант никак не реагировал на попытки Путилина привести его в чувство.

И вот тогда Аркадий Иванович действительно испугался. Парень, распростёртый прямо на мостовой возле капища, не подавал никаких признаков жизни.

Не теряя времени, преподаватель сбросил пиджак, засучил рукава и начал выполнять реанимационные действия — непрямой массаж сердца, попытки вызвать реакцию.

Но ничего не выходило. Виктор фон Аден казался безвольным телом, распластавшимся на холодной земле.

— Аграфену Петровну! Быстро! — рявкнул Путилин и снова склонился над Аденом.

К ним тут же подскочили Тагай, Мирослава и Костя.

Тагай положил руку на голову Виктора, но почти сразу отдёрнул её. На его лице непонимание смешалось с надвигающимся осознанием неизбежного.

— Что с ним? — резко спросил Путилин, глядя на ребят. — У него бывало такое раньше? Или это впервые?

— Ничего подобного раньше с ним не происходило, — покачал головой Тагай.

— Какого демона! — раздражённо выругался Аркадий Иванович и продолжил пытаться привести курсанта в чувство.

В этот момент в его голове носились самые мрачные мысли:

«Как же так?.. — думал он. — Неужели я угробил парня? Да нет же, я не давал никаких сверхсерьёзных установок… Ещё не давал. Это была всего лишь практика — посмотреть на свой источник, разделить магию, которая приходит извне, и ту, что рождается внутри. Обычное дело. Совершенно обыденная медитация, пусть даже и третьего уровня. Хотя… да, это подготовительный уровень, но он не должен был привести к такому. Просто не мог. Или всё-таки мог?..»

Путилин почувствовал, как холод пота выступил у него на лбу:

«Нет… Я дал задание, к которому он оказался не готов. Его смерть ляжет на меня. Чёрт возьми… Как же так получилось?!»

Именно в этот момент показалась Аграфена Петровна. Она примчалась с такой скоростью, что курсанты, выбежавшие за ней, остались метрах в ста позади.

— Что случилось? — крикнула она ещё издалека.

Путилин указал на лежащего Виктора и развёл руками.

— Дал упражнение к медитации, потом… что-то произошло. Резко упал магический фон капища, и фон Аден потерял сознание.