Шрифт:
— Приехали, фрау Аденауэр! — сообщил водитель, явно порываясь выйти и услужливо распахнуть дверь перед начальством. — Вас сопроводить?
— Сиди уж, сопровождатель! — презрительно фыркнула ведьма. — Сама дорогу найду! Будешь нужен — позову! Яволь, Айфельд?
— Яволь, фрау обер-фельдарцт! — мгновенно оттарабанил водила. Похоже, с Глорией-то не забалуешь. Держит своего шоферюгу в ежовых рукавицах.
Ведьма распахнула дверь и выбралась из салона авто. Я — следом через ту же дверь. Водитель, как это и должно, ничего не заметил. Глория закрыла машину, и мы вместе поднялись на крыльцо. Возле дверей стоял вооруженный охранник, который при нашем приближении принял стойку «смирно» и гаркнул:
— Зиг хайль, фрау обер-фельдарцт!
— Хайль, Курт! — ответила ведьма, изобразив на своём симпатичном личике некое подобие улыбки. — Как твоя рука?
Ха, а Глорию-то оказывается, здесь все знают в лицо! Оно и понятно, медик на фронте один самых уважаемых людей. Как-никак, а жизни спасает. Да и ведьма, смотрю, даже знает фашистских утырков-гестаповцев по именам. Что ж, понять тоже можно — связи в тайной полиции любому пригодятся.
— Как сам архангел Рафаил [56] пошептал! — довольно отозвался гестаповец. — Фрау Адэнауэр, вы настоящая волшебница! Я думал, что калекой на всю жизнь останусь…
56
Среди католиков Рафаил считается святым покровителем врачей и путешественников, а также помогает людям, нуждающимся в их услугах.
Ох, дружочек, знал бы ты, как сильно ошибаешься! Я видел, что на самом деле сотворила фрау обер-фельдарцт, взамен восстановленной руки. Уж не знаю каким образом, старая ведьма умудрилась так исковеркать его и без того загубленную душу, что теперь спокойно и планомерно тянула живительную силу из гестаповца.
— Ты меня прямо в краску вогнал, Курт! — звонко рассмеялась ведьма. — Скажешь тоже — волшебница! Просто я хорошо умею делать свою работу! Чего и всем советую. А тебе особенно! Не суй больше руки туда, куда не следует!
— Яволь, фрау Аденаур! Не буду. А вы решили нас сегодня навестить? Или по делу?
— Регирунгсрат [57] у себя?
— У себя, — ответил гестаповец. — Только он…
— Что только?
— Только он сегодня не в духе, фрау обер-фельдарцт, — доверительно прошептал Курт. — Приказал никого не пускать.
— Не в духе он! — презрительно фыркнула Глория. — Знаю я это не «в духе»! Оно похмельем называется! У меня тоже такой деятель имеется, и тоже не в духе! И меня это так уже задолбало, что я сейчас даже не знаю, что сделаю… И только попытайся меня остановить, Курт, тебе тоже достанется!
57
В гестапо использовалась система чинов, аналогичная криминальной полиции. Так как гестапо было в своей основе государственным органом, а не партийным, и не входило в структуру СС, то в гестапо имелись сотрудники, которые не были членами НСДАП или СС, и соответственно имели только полицейские звания. В то же время ряд подразделений гестапо являлся подразделениями СД и сотрудники таких подразделений носили звания СС, не имея специальных полицейских званий. Кроме того, вместо специального полицейского звания сотрудники полиции могли иметь звание, общее для государственной службы Германии.
Звание, названное Глорией на самом деле звучит так: регирунгс-унд криминальрат — правительственный и криминальный советник. А в обиходе и в документах часто именовались по первой и последней части, что соответствовало общечиновничьим званиям, и только в случае необходимости подчеркнуть принадлежность к полицейской службе употреблялось полное наименование. Соответствие звания в СС — штурмбаннфюрер СС, в вермахте — майор.
От такого неистового напора начальницы госпиталя гестаповец вжался лопатками в стену рядом с дверью и часто-часто заморгал своими невзрачными глазёнками. Было видно, что он разрывается между двумя желаниями — выполнить приказ регирунгсрата (вот же названьице, твою медь, язык сломаешь) и не чинить препятствий разгневанной фурии в немалых чинах, пусть, и по медицинскому ведомству.
— Но… фрау Адэнауэр… герр Рёдер… — попытался было заикнуться солдат, но поймав испепеляющий взгляд ведьмы, мгновенно заткнулся. — Проходите…
Глория нервно (но на самом деле она была само спокойствие) дернула за ручку двери, проскочила полутёмный тамбур и вошла в небольшой холл, разделенный на две части деревянной стойкой — место для посетителей и дежурной части.
За стойкой обнаружился опухшего вида унтерштумфюрер СС со всклоченными волосами. По его внешнему виду и витающему в воздухе перегару было заметно, что прошедшая ночь выдалась для гестаповца весьма насыщенной. Только вот последствия неуёмных возлияний не добавили ему с утра приятных минут.
При виде вошедшей Глории дежурный выдал какую-то невразумительную и нечленораздельную фразу, прерванную громким иканием. Он попытался встать из-за стола, за которым сидел, но, пошатнувшись, плюхнулся обратно, виновато и глупо улыбнувшись.
— Срань Господня! — зло выругалась ведьма. — Герр Рёдер у себя?
— Херрр Рр-ик-ёдар? — переспросил унтерштурмфюрер СС. — Он не-ик пр-ринима-ик седн-ик… — Наконец выдавил он, вращая мутными покрасневшими глазами.
— Меня примет! — процедила ведьма сквозь зубы и, не желая больше тратить время на невменяемого фрица, прошла мимо него в коридор, ведущий к кабинетам гестаповцев. — Пройдёте до конца коридора, Месер, — шепнула она мне, — там спуск в подвал. Узники там — в камерах. Я отвлеку начальство, а вы выводите своих людей к машине.
— Хорошо! — согласился я, продолжая движение по коридору, когда Глория остановилась перед одной из дверей, надпись на которой сообщала, что именно здесь окопался начальник Гестапо.
Скрипнула дверь за моей спиной, и Глория весело произнесла:
— Ну, что, помираешь, алкаш несчастный? Сколько раз тебе можно повторять — пить меньше надо, Гюнтер!
— А-а-а… это ты, Глория? Как же мне плохо… — Услышал я краем уха, как кто-то тяжко застонал в кабинете. Похоже, что это тот самый гестаповский регирунгсрат, чтоб он сдох, тварь! — Помоги… будь другом… дай твоего волшебного порошка от похмелья…