— Это... мои воспоминания? — я не мог оторвать взгляд от поверхности озера.

— Те, что ты потерял, — мягко сказала Эфа. — Или те, что у тебя забрали.

Озеро словно отвечало на мой пристальный взгляд, показывая все больше образов. Я увидел женщину с золотистыми волосами — но не Эфу, кого-то другого, с более резкими чертами лица. Лабораторию, наполненную странным оборудованием. Себя, сидящего в кресле со странным устройством на голове.

— Я не помню этого, — прошептал я.

— Потому что тебя заставили забыть, — Эфа опустилась рядом со мной на колени у кромки озера. — Алекс, я могу помочь тебе восстановить утраченное. Провести тебя через твои воспоминания.

Предложение было искушающим и пугающим одновременно. Узнать правду, восстановить потерянные фрагменты своей жизни... Но внутри звучал голос осторожности — тот же, что предупреждал меня об Эфе с самого начала.

[TM-?.SYNC/DEFENSE]: Предупреждение о высоком риске. Возможна манипуляция сознанием.

[TM-?.SYNC/LOGIC]: Однако без доступа к утраченным воспоминаниям невозможно составить полную картину.

[TM-?.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Мы можем позволить ей показать, но будем создавать собственные фильтры. Увидим не только то, что она хочет показать.

— Как это работает? — спросил я, принимая решение.

Эфа просияла, но быстро скрыла эту реакцию за маской спокойствия.

— Нам нужно создать круг памяти, — она начала расставлять небольшие кристаллы вокруг небольшой заводи, образовавшейся на берегу озера. — Это своего рода ритуал. Я буду твоим якорем, не позволю тебе потеряться в потоке воспоминаний.

Пока она работала, я заметил, как тени от кристаллов вытягиваются в мою сторону, хотя свет как будто падал со всех сторон одновременно. Неестественное движение, словно они тянулись ко мне сами, а не следовали законам оптики.

[TM-?.SYNC/PERCEPTION]: Аномалия теневых проекций. Возможно внешнее воздействие.

Эфа закончила круг и пригласила меня сесть напротив неё. Между нами теперь была серебристая заводь, идеальное миниатюрное отражение большого озера.

— Протяни руки, — попросила она. — Нам нужен физический контакт, чтобы синхронизировать восприятие.

Я протянул руки над заводью. Эфа взяла их в свои — тёплые, почти горячие.

— Что именно мы будем делать? — я всё ещё колебался, несмотря на решение пойти вперёд.

— Я проведу тебя через твои же воспоминания, — её голос стал гипнотическим, размеренным. — Сначала те, что ты помнишь ясно, чтобы создать привычку и доверие. Затем мы пойдём глубже, к тем, что затуманены или заблокированы. Это может быть... эмоционально сложно.

— Я готов, — ответил я, хотя это было не совсем правдой.

[TM-?.SYNC/DEFENSE]: Активирую протоколы защиты ядра личности. Создание мнемонических якорей.

[TM-?.SYNC/НАБЛЮДАТЕЛЬ]: Перехожу в режим пассивного наблюдения с минимальным вмешательством. Максимальная чувствительность к аномалиям.

Эфа начала говорить, её голос стал ещё более мелодичным, почти поющим:

— Сосредоточься на моём голосе. Позволь своему сознанию расслабиться, стать текучим, как вода этого озера. Мы начнём с простого, с того, что ты хорошо помнишь. Подумай о Джейми, о счастливых моментах с ним.

Её слова были как камни, брошенные в пруд моего сознания. Круги от них расходились всё дальше, затрагивая всё новые слои памяти. Я почувствовал головокружение, ощущение падения, хотя физически не двигался.

В серебристой заводи между нами начали появляться образы — сначала размытые, нечеткие, затем всё более конкретные. Они поднимались из воды, словно голограммы, обретали объем, цвет, звук. Вокруг нас материализовались сцены из моего прошлого.

Я видел Джейми — трёхлетнего, в пижаме с динозаврами, сидящего у меня на коленях со своей любимой книгой.

"Ещё раз, папа! Пожалуйста, ещё раз!" — его голос был таким ясным, таким настоящим, что сердце сжалось от боли.

Я видел нас в парке — он кормит уток, заливисто хохоча, когда они толкаются и крякают, борясь за кусочки хлеба.

Я видел, как учу его кататься на велосипеде, поддерживая за сиденье, а он кричит: "Не отпускай, папа! Не отпускай!"

Каждое воспоминание было кристально чётким, насыщенным деталями — запахи, звуки, текстуры, всё было таким реальным, что перехватывало дыхание. Я не просто вспоминал — я заново переживал эти моменты.

Горе и любовь переплелись внутри меня — острая боль потери и невыносимая нежность. Я не мог сдержать слёз, они текли по щекам, падали в серебристую воду, создавая новые круги воспоминаний.