[TM-?.SYNC/EMOTION]: Критическая эмоциональная нагрузка. Рекомендуется стабилизация.

[TM-?.SYNC/ANALYSIS]: Воспоминания демонстрируют высокую степень достоверности. Нет признаков манипуляции.

Я заметил, что серебристая вода между нами оставалась абсолютно спокойной, зеркально-гладкой, пока я вспоминал Джейми. Она словно пропускала чистые образы без сопротивления, позволяя им развернуться во всей полноте.

— Эти воспоминания яркие и чистые, — голос Эфы стал глубже, проникая прямо в сознание. — Теперь мы можем идти дальше, к тому, что менее ясно. Подумай о первой встрече с Евой Лазарь.

Сцены с Джейми растворились, а вместо них появилось новое воспоминание. Я увидел себя в конференц-зале, полном людей в деловых костюмах. На трибуне стояла женщина с золотистыми волосами — Ева Лазарь, представляющая какой-то проект.

Но что-то было не так с этим воспоминанием. Оно... дрожало. Поверхность воды между нами пошла мелкой рябью, словно от незаметного ветра или внутреннего напряжения. Иногда конференц-зал превращался в лабораторию, иногда в кабинет. Лицо Евы оставалось неизменным, но фон постоянно смещался, менялся.

[TM-?.SYNC/ANALYSIS]: Обнаружено несоответствие. Воспоминание демонстрирует признаки активной модификации.

Я попытался сосредоточиться на деталях: где именно это было? Какой был проект? Почему я там оказался? Но чем больше я пытался рассмотреть эти детали, тем более размытым становилось воспоминание, словно кто-то намеренно не давал мне увидеть всю картину.

— Это... неправильно, — я нахмурился, пытаясь удержать ускользающие детали. — Что-то не так с этим воспоминанием.

— Продолжай смотреть, — настойчиво произнесла Эфа. — Иногда первое впечатление обманчиво.

Воспоминание и с к а ж а л о с ь.

Словно кто-то переписывал его.

Прямо в п р о ц е с с е п р о с м о т р а.

[TM-?.SYNC/WARNING]: Обнаружено активное внешнее вмешательство в процесс восстановления памяти.

[TM-?.SYNC/DEFENSE]: Блокирую нейронные каналы искусственной модификации.

— Я... не могу сфокусироваться, — пробормотал я, чувствуя странную боль в висках. — Это место... оно меняется.

— Сосредоточься на моём голосе, — Эфа сжала мои руки сильнее. — Воспоминания могут быть фрагментированными. Давай перейдём к другому, возможно более важному. Подумай о своей жене, об Анне.

Новая сцена возникла между нами — женщина с каштановыми волосами сидит на диване в гостиной, читая книгу. Её лицо было отчасти в тени, и я не мог разглядеть все черты, но чувство... чувство было правильным. Теплота, нежность, безопасность.

— Анна, — прошептал я, и воспоминание стало ярче, словно отзываясь на имя.

Но затем случилось нечто странное. Сцена изменилась, показывая Анну и... Еву? Они стояли в какой-то лаборатории, и лицо Анны было искажено злостью.

"Ты обещала не трогать его," — голос Анны дрожал от едва сдерживаемой ярости. — "Это был уговор — только Алекс, но не Джейми."

"Планы изменились," — холодно ответила Ева. — "Мы не можем использовать полуфабрикат, когда у нас есть идеальный материал."

Анна сделала шаг к двери. "Я расскажу ему всё. Сегодня же вечером."

Взгляд Евы стал жёстким. "Я бы на твоём месте не делала этого. Вспомни, что случилось с Виктором, когда он попытался выйти из проекта."

Я никогда не видел этой сцены, не помнил её — но эмоции, которые она вызывала, ощущались подлинными, настоящими. Словно часть меня всегда знала об этом.

[TM-?.SYNC/ANALYSIS]: Эмоциональные сигнатуры демонстрируют признаки подлинности. Вероятность: это реальное воспоминание, ранее заблокированное.

Я почувствовал, как Эфа напряглась. Её руки, сжимающие мои, слегка задрожали.

— Это не то, что мы должны видеть сейчас, — её голос звучал напряжённо. — Давай вернёмся к...

— Нет, — я крепче сжал её руки, не позволяя прервать поток. — Я хочу увидеть это. Что случилось дальше?

Воспоминание продолжилось, хотя казалось, что какая-то сила пытается размыть его, сделать нечётким. Сцена перенеслась в наш дом — Анна быстро собирает вещи, лихорадочно звонит кому-то по телефону.

"Мы должны уехать сегодня же," — говорит она кому-то. — "Она не оставит его в покое. Она не оставит Джейми в покое."

Затем сцена резко меняется — ночь, наш дом, из окон вырывается пламя. Я вижу себя, кричащего, пытающегося прорваться внутрь, пока пожарные удерживают меня. А в тени деревьев, на границе света от пожара, стоит женская фигура, наблюдающая за происходящим. Ева.