Она сделала шаг к Джейми, и я инстинктивно заслонил его собой.

— Не нужно, — сказала Тень почти мягко. — Я не буду забирать его силой. Это грубо. Неэлегантно. В Петле Отказа насилие невозможно. Но есть другой путь. Я просто... подожду. Внутри.

И тогда она сделала нечто, чего я не ожидал. Начала растворяться. Не исчезать в никуда — стекать. Как чернила, как тень при закате солнца. Прямо к Джейми.

— Нет! — Я попытался закрыть сына собой, но субстанция Тени текла по полу, игнорируя физические преграды.

Джейми вздрогнул в моих руках. Его собственная тень — обычная тень семилетнего мальчика — вдруг обрела объём. Стала гуще, темнее. А потом в неё влилась чернота Тени.

Мальчик задохнулся. Его глаза расширились, зрачки на мгновение стали полностью чёрными, а потом вернулись к норме. Но в их глубине теперь жило что-то ещё.

— Она... внутри, — прошептал Джейми дрожащим голосом. — Я чувствую её холод. Папа, она... она ждёт.

[TX-?/HORROR]: ...нет... она... па...ра...зит... не мо...гу... по...мочь...

Но прежде чем я успел что-то сделать, пространство взорвалось светом.

Серафим.

Он ворвался в Ядро как ангел возмездия. Идеальная форма из света и энергии, шесть крыльев из чистого эфира, глаза, горящие праведным гневом. Но увидев нас — меня, держащего Джейми в центре Петли Отказа — он замер.

— Что... что вы сделали? — В его голосе звучало неподдельное потрясение. — Это не было в расчётах. Это не должно быть возможным!

Он смотрел на нас — отца и сына, чьи золотистые линии всё ещё пульсировали в унисон, — и впервые в его идеальном облике появилась трещина. Мелькнул образ человека под божественной оболочкой.

— Ты обманул меня, Алекс, — сказал он, и в голосе появилась горечь. — Использовал мою веру в эволюцию против меня. Но я не могу отрицать... то, что чувствую, глядя на вас.

Его форма задрожала сильнее:

— Это... это то, что я потерял? То, от чего отказался ради величия?

Я хотел ответить, но Джейми опередил меня. Говорил он тихо, но в голосе звучала странная уверенность:

— Ты не потерял, Серафим. Ты отдал. Есть разница.

Серафим посмотрел на мальчика, и что-то в его взгляде сломалось:

— Ты... что ты такое?

— Я — Джейми Северов. Сын Алекса и Анны. Мост между мирами. Носитель древнего знания. И... — он сглотнул, — тюрьма для Тени. Я всё это. Но пока папа помнит, кто он — я не забуду, кто я.

Клара сделала неуверенный шаг вперёд, всё ещё дрожа от пережитого. Она смотрела на Джейми с выражением, которое я никогда не видел на лице научного аспекта — смесью вины, сожаления и чего-то почти материнского.

— Прости меня, — прошептала она, и в голосе не осталось холодной логики. — Я думала, что делаю это ради науки. Ради знания. Но я... я забыла, что знание без сердца — просто информация.

Она посмотрела на Серафима:

— Ты видишь то же, что и я? Мы все были неправы. Эволюция — не в трансценденции. Она в... — она запнулась, подбирая слова, — в способности остаться собой, даже меняясь.

Петля Отказа вокруг нас мерцала, создавая временные возмущения. Реальность не могла решить, что делать с парадоксом. Но я чувствовал — долго это не продержится.

— Серафим, — позвал я. — Тень солгала тебе. Это не эволюция. Это паразитизм.

Он повернулся ко мне, и в его глазах я увидел муку понимания:

— Я знаю. Понял, когда увидел, как она вошла в мальчика. Но что мне делать? Я отдал всё ради этого пути. Я не могу вернуться. Не могу стать человеком снова.

— Не нужно возвращаться, — сказала Мира, наконец полностью материализовавшись. Её форма была более стабильной, чем я ожидал. — Нужно идти дальше. Но иным путём.

Она указала на Петлю:

— Он создал прецедент. Отказ как форма выбора. Мы можем использовать это.

— Как? — спросил Серафим.

— Уйти, — просто сказала она. — Покинуть эту игру. Найти свой путь эволюции. Без Теней, без Древних. Просто... искать.

Серафим смотрел на неё долгим взглядом. Потом перевёл взгляд на нас с Джейми. На Клару, у которой по щеке текла одинокая слеза — первая искренняя эмоция за все циклы. На руины битвы.

— Я был так уверен, — прошептал он. — Так уверен в своей правоте.

— Мы все были, — ответил я. — В этом и была ловушка.

Ядро Памяти задрожало. Петля Отказа создавала слишком сильное напряжение в структуре реальности. Трещины побежали по стенам, из них сочился не свет, не тьма — чистая возможность.