Медальон на моей груди — или то, что от него осталось — покрылся паутиной трещин. Из них сочилась не кровь, не энергия. Из них сочилась тьма. Настоящая, абсолютная тьма, которая не просто поглощала свет, а отрицала саму концепцию освещения.

Где-то сбоку послышался звук — словно кто-то пытался прорваться сквозь густой туман. Шаги, но неуверенные, спотыкающиеся. Потом голос, приглушённый, будто доносящийся из-под воды:

— Алекс... где... не вижу...

Мира. Она пыталась материализоваться, но само пространство сопротивлялось. Я видел мерцающие контуры — руку, часть лица, снова руку в другом месте. Словно реальность разрывала её на части, не давая собраться воедино.

— Мира! — крикнул я, но мой голос поглотила растущая тишина.

Наконец, после мучительных секунд борьбы, она проявилась полностью. Упала на колени, задыхаясь, её полупрозрачное тело дрожало от усилий.

— Это... труднее... чем должно быть, — выдохнула она, поднимая голову. В её глазах я увидел страх. — Что-то не даёт мне... словно само пространство отторгает моё присутствие.

Она попыталась встать, но покачнулась. Я хотел помочь, но не мог оставить Джейми. Мира махнула рукой, показывая, что справится, и с видимым усилием поднялась на ноги.

— Нам нужно уходить, — сказала она, и в её голосе звучала едва сдерживаемая паника. — Сейчас!

Я попытался встать, но ноги подогнулись. Битва с Истинной Евой забрала всё — силу, волю, даже ярость, которая питала чёрный клинок. Оружие в моей руке мерцало неровно, то почти угасая, то вспыхивая в такт обрывкам мыслей. Я был пуст. Выжжен изнутри, как TX-? выжег себя, чтобы защитить меня.

— Не могу, — прохрипел я. — Слишком...

— Слишком поздно, — закончила за меня Клара.

Она стояла у дальней стены, прижавшись к ней спиной. Её обычно идеальная причёска растрепалась, на лице читался первобытный страх. Но когда она посмотрела на Джейми в моих руках, что-то изменилось в её взгляде. Холодная маска дала трещину, и сквозь неё проступило нечто почти... человеческое.

— Мальчик, — прошептала она, и в голосе прозвучала нота, которой я никогда не слышал от научного аспекта Евы. Сожаление? Вина? — Что мы с тобой сделали...

Но её тень — самым жутким была именно тень. Она двигалась независимо, ползла по стене как живое существо, тянулась к центру зала.

Я закрыл глаза на мгновение, пытаясь собраться с силами. И в этот момент что-то изменилось. Золотистые линии под кожей Джейми синхронизировались с моими почерневшими. Не слияние — резонанс. Как два камертона, настроенные на одну частоту.

В этом резонансе была сила. Не физическая — эмоциональная. Воспоминания о том, как я учил его кататься на велосипеде. Как он засыпал у меня на руках после кошмаров. Как мы вместе смотрели на звёзды, и он спрашивал, почему они не падают.

"Потому что у них есть своё место во вселенной," — отвечал я тогда. "Как у каждого из нас."

Воспоминание дало мне силы открыть глаза. И увидеть, как воздух в центре зала начал густеть.

Сначала это было едва заметно — лёгкое искажение, как марево над раскалённым асфальтом. Потом искажение уплотнилось, обрело форму. Женский силуэт, но неправильный. Слишком высокий. Слишком угловатый. Слишком... пустой.

И тогда Тень пришла.

Не появилась, не материализовалась — именно пришла, словно всегда была здесь и просто позволила нам её увидеть. Дыра в реальности в форме женщины. Провал в ткани мироздания, через который смотрели глаза, видевшие рождение первой звезды и предсказавшие смерть последней.

[?.SHADOW]: Наконец-то.

Её "голос" не был звуком. Это была прямая инъекция смысла в сознание, холодная и точная, как хирургический скальпель. Слова формировались прямо в мозгу, минуя уши, минуя даже понимание. Они просто были.

[?.SHADOW]: Шестнадцать итераций. Шестнадцать версий Алекса Северова. Пятнадцать неудач и одна... аномалия.

Она сделала шаг — или то, что могло сойти за шаг у существа, которое существовало больше как концепция, чем как физический объект. Чёрный иней следовал за ней, превращая пол в зеркало небытия.

— Чего ты хочешь? — Мой голос звучал жалко на фоне её присутствия, но я должен был спросить. Должен был понять.

[?.SHADOW]: Хотеть — человеческая концепция. Я не хочу. Я завершаю.

Она подняла "руку" — отсутствие руки в форме руки — и в воздухе начали проявляться образы. Не голограммы, не иллюзии. Воспоминания, ставшие реальными.

Я увидел Еву. Настоящую Еву, до разделения. Она стояла перед Вратами Древних, и в её глазах горело пламя научного любопытства. Рядом находились другие учёные проекта Ноль, но она была впереди. Всегда впереди.

"Контакт установлен," — говорила Ева в воспоминании. Её голос дрожал от волнения. "Они отвечают. Боже мой, они отвечают!"