— Ага, мелочи, — протянул Гиркам, явно находясь в полной растерянности. — Хотя на фоне решения отправиться в Лес Смерти твои шашни с представительницей рода Шаа’б’сутэх выглядят уже не столь и безумно… — Тут он вздрогнул и, озарённый внезапной идеей, подозрительно посмотрел на Птоломея. — Погоди, погоди… Но зачем Ирэн-то эта история с храмом вартагов? Она ж аристократка, перед ней и так все двери открыты. Чем так рисковать, проще сказать отцу, чтобы он «дощечку» забрал, а тебе компенсировал…

— В её крови нет ни капли активной иномирной родословной, — прервал поток слов Птолемей. — Ей недоступна родовая магия, и то, что её вообще до сих пор считают частью Шаа’б’сутэх, это блажь отца, но никак не коллективное решение всех прочих членов. — Тут он немного помедлил и с намёком добавил: — И да, если сразу не понял, то это секрет!

Последнюю фразу Гиркам встретил укоризненным взглядом. Мол, ты что, меня за дурака держишь? Однако Птоломей о сказанном всё равно не жалел: в таких вещах следовало соблюдать осторожность.

Тем более что затронутая тема нашла у Гиркома весьма живой отклик.

— Проклятие! С таким наследием, с такими предками, и такие дерьмовый перспективы на будущее… Да у неё даже замуж выйти нормально не получится! Какой дурак из их круга согласится взять в жёны едва ли не смертную? Тут даже такому как ты рад будешь… — принялся рассуждать он, кажется не очень отдавая себе отсчёт в том, где и с кем разговаривает. Впрочем во время спохватился и исправился: — Прости, ничего личного. Просто здравая оценка ситуации!

Птоломей, которого хоть и неприятно резануло это «такому как ты», всё же обострять ситуацию не стал и потому молча кивнул. Тем не менее, некое напряжение всё-таки просочилось, и Гиркам поспешил сменить тему.

— Хорошо, забыли про твои сердечные дела. Вернёмся к подарочку князя-мага… Раз с деньгами вопрос у тебя вроде бы решён, что там по участникам? Как я понял будет всего трое?

— Почему? — продолжил хмуриться Птоломей. — Грасс говорил, что ещё человек шесть найдёт. Из тех, кто тоже недоволен своим положением и готов рискнуть. Плюс ты…

И вот тут приятель смог его удивить. Потому что вместо обсуждения состава экспедиции, вдруг посмурнел, глаза его забегали, и вообще возникло ощущение, что он чего-то очень стыдится.

— Я? — переспросил, наконец, Гиркам, потом шумно вздохнул, сменил позу — зачем-то сложил на груди руки — и лишь затем продолжил: — Птоломей, понимаешь, тут такое дело…

— Испугался что ли? — даже растерялся Птоломей, мигом догадавшись, что собирается сообщить приятель. — Сам ведь говорил, что для подобных нам нет иной альтернативы, кроме как слом правил игры, а теперь… соскакиваешь?!

— Ну да, соскакиваю, — неожиданно покладисто ответил Гиркам и, вернув руки на стол, с каким-то даже облегчением сказал: — Пока ты разводил секретность вокруг зуу’ль’тека, я… я договаривался с «законниками».

— Ч-что? — вытаращился на друга Птоломей, который даже мысли не допускал о подобном повороте. — Ты ушёл из армии к… к «законникам»???

Птоломей вдруг понял, что у него нет слов, которыми он мог бы достойно описать вдруг возникшую ситуацию. Даже богатая коллекция нецензурщины, собранная в ходе странствий по морям-океанам, и та никак не могла ему помочь в проявлении эмоций, вынуждая молчать там, где хотелось кричать.

— Магия у них специфическая, согласен. Но ведь и ограничений по развитию нет! — зачастил Гиркам, понимая затруднения друга.

— Ещё бы они были. Их же вся Коллегия презирает, от только-только прошедших инициацию до богоподобных высших. «Палачи», «законники», «убийцы свободной магии», «рабы правительства»… Забыл как их все называют? — попробовал хоть как-то повлиять на чужой выбор Птоломей, но Гиркам явно принял своё решение не под влиянием момента, и потому встретил данную попытку в штыки.

— Плевать, как их называют! Они делают благое дело — следят за соблюдением законов и исполнением наказаний, служат порядку там, где всё давно уже сгнило на корню!!! — фактически прокричал Гиркам. — А значит и в присоединении к ним нет ничего постыдного. Слышишь?! Ничего!

— Оу, оу, дружище! Ты какого хфурга так разошёлся-то? — произнёс Птоломей, успокаивающе выставив перед собой ладони. — Я в Лес Смерти иду, ты в подразделение записался, где в первый год гибнет каждый третий… Каждый сходит с ума по-своему. Но это ведь не означает, что нам нужно орать друг на друга, верно?