– Так внутрь зайти надо. И без силы наследной никак.

– То есть… не только частица Лукоморья нужна? – спросила Мира. – Сила хранительниц – тоже?

– А как же! С частицей и без силы войти можно. Но без силы на Буяне делать нечего.

Мира и Владимир переглянулись.

– Не отдает? – прищурился Карл Богданович. – Борька-то?

– Красибор? Не отдает, - кивнул Владимир. – Говорит, пойти туда, не знаю, куда, и принести то, не знаю что.

– Ить! – икнул Карл Богданович. – Настенька, чтоб тебя…

– То есть, требование правомерно? – уточнил Владимир.

– На нее это похоже, - кивнул Карл Богданович. – Могла такое задание назначить.

– А где это? – вновь вмешалась Мира.

– Не знаю. – Карл Богданович развел руками.

– Деда, может, у дядьки Кощея спросить? – подал голос Оскар, до сего момента скромно стоящий в сторонке.

– И он не знает, - отрезал Карл Богданович. – Никто не знает. Хотя… - Он вновь почесал шею. – Спросить можно. Тем более, он – лицо заинтересованное.

– Почему?

– Это он сам расскажет.

– А…

– Пора мне. – Карл Богданович поднялся. – Кольцо раздобудете, милости прошу. Оскар проводит.

– Деда…

– Да расскажи им сам, ты ж знаешь, - велел он внуку. – И не маячь в усадьбе, Борька увидит, беды не оберешься.

– Я осторожно, - пообещал Оскар.

Попрощаться с Карлом Богдановичем Мира не успела. Дверь захлопнулась, избушка со скрипом развернулась «передом» к лесу.

– Любаш… - позвал Владимир каким-то странным голосом.

– А? – спросила она.

– Ущипни. Что-то кажется мне, то ли брежу, то ли сплю…

– Так мы вместе… спим или бредим, - фыркнула Мира.

– А я ж вам котенка достал! – вспомнил Оскар. – Всамделишного!

Глава двадцать четвертая, в которой Владимир верит байкам кота Баюна

Где Оскар прятал котенка, Владимир так и не понял. Но он и не задумывался. Тут и без внезапно появляющихся «всамделишных» котят чудес столько, что голова идет кругом.

Вот они идут прочь от избушки, той же тропой. У Владимира с ориентированием на местности никогда проблем не было. И вот они уже на берегу моря. Вернее, на обрыве, и все еще под тенью леса. С котиком.

– Тут красиво, - словно в оправдание сказал Оскар. – И тихо. Местных лес сюда не пустит.

Уж на что Владимира сейчас не занимала красота природы, но и он впечатлился. Внизу море плещется. Сквозь кроны деревьев, окрашенные осенью в золото и багрянец, синее небо просвечивает. От земли и камней, нагретых солнцем, тепло идет. Все еще темно-зеленые кусты камелии густо покрыты цветом: кремовым и красным. А на траву словно брызнули синей краской: качаются на коротких ножках нежные крокусы.

Направо посмотришь – деревня рыбацкая, лодки на берегу, растянутые сети. Налево – городишко на склоне горы. Белые домики с красными крышами. А впереди, в море, остров, окутанный туманом.

– Это и есть остров Буян? – спросила Мира, подходя к краю обрыва.

– Ага, - ответил Оскар. – Но на лодке не доплыть, и не думайте.

И не туман это. Владимир и в лесу ощущал силу, льющуюся волнами. Поток порой был таким мощным, что кожу словно иглами кололо. А источник, похоже, на острове. Туман искусственный, откуда ему взяться в солнечный день. Или не туман вовсе, а концентрат силы.

Какой соблазн! Если тут завод по производству артефактов построить, да подзарядку наладить…

Не получится. Владимир вздохнул. Нельзя. Это отец особенно оговорил. И до Владимира охотники водились, но сгинули все: и те, кто с разрешения тогдашних правителей нажиться на силе Лукоморья пытался, и те, кто браконьерством занимался, «ловил рыбку» в заповедных местах.

– Вы это… сейчас заберете? – спросил Оскар.

– Заберем? – не понял Владимир.

– Кошака. Маетно мне с ним.

Тогда он и извлек котика… из ниоткуда.

Размерами тот Оскару в кошачьем обличье уступал. Или только сейчас, пока молод? Котенок, но уже прилично подросший. Рыжий, пушистый. С круглой мордочкой и зелеными, как у Миры, глазами.

– Ой, какой миленький! – ожидаемо восхитилась Мира.

Очередное «миленькое» чудовище скалило зубы, дыбило шерсть, шипело и размахивало когтистыми лапами. Однако Мира приняла его из рук Оскара без опаски. И чудовище мигом успокоилось, превратилось в ласкового котика. Заурчало и прильнуло к Мириной груди.