И ус подкрутил. Откуда у него усы? Вроде бы в первый раз не было таких длинных. Или были?

– Ссориться не ссоримся, - продолжал Баюн. – А смысл? Ни мне, ни ему отсюда никуда-то не деться.

– Вы ему доверяете? – спросил Владимир.

– Я, мил человек, и тебе не доверяю. – Баюн сел, но не на песок, а на возникший из ниоткуда стульчик. – И ей. – Он указал на Миру. – Вы люди пришлые, незнакомые. А Кощей всегда был себе на уме. Но злых дел я за ним не знаю, нет.

– Ага, - вмешалась Мира. – А упырь? Два упыря. Это дело доброе?

– Это дело вынужденное, - строго произнес Баюн. – Настенька своей жизнью расплатилась, чужую не отнимала.

– Складно у вас все выходит, - поморщился Владимир. – Даже вранье.

– Когда это я врал? – возмутился Баюн.

– Женщины пропадают или нет? – рыкнул Владимир.

Миру аж озноб пробрал от его голоса. Вот же! Он и так умеет?

– Пропадают. Но не в таких количествах, как было заявлено, - ответил Баюн, не моргнув глазом. – А что нам оставалось делать? Князь ваш Великий не торопился хранительницу искать. В остальном же… - Он вздохнул. – Владимир Николаевич, сейчас глянь. Чего видишь?

Мира обернулась вместе с Владимиром. Она все так же видела мировое дерево. А он…

– Скала, - протянул он изумленно. – Голая.

– Нестабильность, - пояснил Баюн. – И это так, мелочи. Из подземного мира все чаще гадость всякая лезет. Кощей справляется, верно. Но так быть не должно. А на нашем уровне…

– Белки мрут, - подсказал Владимир.

– Белки сверху падают, - возразил Баюн. – Мертвые. А орехи змеи из подземного царства к себе в сокровищницы тянут.

– Василиски? – уточнила Мира.

– Только василисков нам тут и не хватает! Нет, конечно. Обычные полозы. Ну, как обычные…

– Да мы поняли, поняли, - успокоил его Владимир. – Одним словом, бардак. А смерть Кощеева где?

– Дык там. – Баюн указал на дерево. – Только вам туда не попасть, пока хранительница в полную силу не вступит. И вообще, чего она вам сдалась, смерть эта? Место его занять желаете?

– Упаси боги, - сказал Владимир. – Так, любопытно. А что, когда Мира силу получит, и я дерево увижу?

Баюн смутился. Правда, быстро вновь сделался невозмутимым, но Мира эту перемену уловила. И Владимир, в этом она была уверена, тоже.

– А это от хранительницы зависит, - ответил Баюн. – Ее желание – закон.

Темнит? Определенно. Но расспрашивать сейчас бесполезно.

– И где мне это «не знаю, что» найти? – капризно спросила Мира. – И куда идти? Я думала, сюда, на остров…

– Да вы уже пришли, - буркнул Баюн. – Знали, куда едете? Не знали!

– И нашли? – спокойно поинтересовался Владимир. – Только не знаем, что?

– Именно! – Баюн с облегчением перевел дыхание.

– Курган Загорских… где? Там прах Анастасии?

– Курган вам Красибор покажет. Или Кощей. А я не могу! – Баюн развел руками. – Я остров покинуть не могу, говорил же.

– Возвращаемся. – Владимир поднялся и подал Мире руку. – Если то, не знаю, что, у нас, можно навестить твою бабку.

– А-а…

Мира хотела поинтересоваться, отчего Владимир не спрашивает у Баюна о ребенке Кощея, но передумала. Показалось, что Владимир едва заметно головой качнул, мол, все, больше ни о чем не говори. Она и послушалась.

Глава тридцать четвертая, в которой предложение Владимира, наконец, принимают

Сила текла по жилам, наполняя тело легкостью. Ни один артефакт, усиливающий поле, такого эффекта не давал, в том Владимир мог поклясться. И правильно, что место это закрыто от людей. Это ж какие возможности! А если тут лабораторию… сколько открытий… И, между прочим, полезных. Но… нельзя. Потому что и искушение велико.

И это он, Владимир, осознает. А если сюда хлынут толпы жаждущих власти и богатства? Лучше уж так, как есть.

Понимание, что тут, в Лукоморье, на острове Буяне, находится источник силы всей земли русской, пришло раньше. А вот предназначение Миры теперь не казалось чем-то простым. Хотя нет, простым оно никогда и не выглядело. Однако Владимир полагал, что получить в наследство то, что предками завещано, правильно. Естественно. И Мире, настрадавшейся от нелюбви отца, от холодности матери, пусть и вынужденной, оно на пользу. А о том, какая ответственность ложится на ее плечи, он как-то не задумывался.