«Без паники, - повторила себе Мира. – Я тоже не беспомощна. Я хранительница Лукоморья. И есть кого попросить о помощи».

Ужинать сели без Владимира. Мире вновь пригодились актерские способности: от волнения кусок не лез в горло, и хотелось бежать на поиски. Но приходилось улыбаться и поддерживать разговор. Если Лидия Алексеевна и нервничала, то ничем себя не выдавала. И Мира ей подыгрывала, надеясь, что та действительно не переживает, верит в сына.

Может, и Мира зря…

Она все же набралась смелости, спросила Красибора о Наденьке.

– У Силантия Марковича есть дочь? – изумился он. – Как это?!

Его удивление было неподдельным, и Мира соврала, что ей показалось.

– Ему память подтерли, - чуть позже сказала Лидия Алексеевна. – Теперь понятно, почему. Видимо, бабка хотела, чтобы он забыл о той, кого любил.

– Или Кощей, - предположила Мира. – Если слухи о том, что у него есть дочь, бродят по Лукоморью, а люди ничего толком не помнят, тут, может, и он постарался.

Время шло, Владимир не возвращался. Мира места себе не находила, но оставалась подле Лидии Алексеевны. И надо бы бросить все, бежать на поиски… Да хотя бы к Кощею, если Владимир ушел вслед за ним! Где дом Кощея, Мира помнила. Или нет? Она не была уверена, что отыщет дорогу в темноте. Попробовать кликнуть Оскара? Баюн говорил, что внук его где-то рядом. Или даже сходить к избушке? Туда Мира точно доберется. Да что угодно, лишь бы не терять драгоценное время!

Лидия Алексеевна сказала, что надерет Владимиру уши, когда тот соизволит вернуться. И не посмотрит, что тот давно уже вырос. И даже если в неприятности какие вляпался, все одно надерет. Потому что уходить вот так, без предупреждения, вошло у него в дурную привычку. После чего ушла к себе, попросив Миру одеться потеплее. Еще и гребень свой оставила.

– Этот артефакт Володя сделал. Другого такого и нет, - похвасталась она. – Если его в волосах носить, никакой дождь не страшен. Он купол защитный держит, вроде зонта.

Мира перевела взгляд на темное окно. За ним вновь лил дождь. И ветер шумел. И море.

Что ж, если и Лидия Алексеевна согласна, что пора отправляться на поиски Владимира, Мира поторопится.

– Сестра, - окликнул Миру Красибор, едва она, переодевшись, спустилась на первый этаж. – Ты куда?

– Не знаю, - усмехнулась Мира. – То есть, Владимира искать. А где – еще не знаю. К Кощею можешь проводить?

– Нет, - ответил Красибор. – И ты туда дороги не найдешь, если он не захочет. Там тропинки… заговоренные.

– А как-то связаться с ним можно?

– Ну… - Он вздохнул. – Бабушка с ним через зеркало говорила. Но не уверен, что у тебя получится.

Мира и сама в это не верила.

– А где то зеркало? – все же спросила она.

– Да тут, в доме. Я не показывал тебе бабушкины комнаты. Честно говоря, я туда и зайти не могу. И у тебя не получится, пока силу не заберешь.

– Показывай, - решилась Мира.

Дверь, ведущая в подвал, нашлась под лестницей.

– Бабушка там зелья варила, да и вообще… Меня туда не пускали, - пояснил Красибор. – Дверь заперта, но не на ключ.

Мира прикоснулась ладонью к гладкому дереву.

«Впустишь? – спросила она у дома. – Открой. Я любимого ищу, мне помощь нужна».

Она толкнула дверь, и та поддалась с легким скрипом.

– Ого… - удивился Красибор. – Но ты, все же, осторожнее. А я тут подожду.

Спускалась Мира без страха. Красибор не мог запереть ее в подвале. То есть, в теории мог, но на практике дом откроет ей путь наружу, в том она не сомневалась. Да и внутри ничего страшного нет, если ничего руками не трогать. Она только посмотрит, поищет зеркало.

«Свет мой, зеркальце, скажи…»

Именно. Как в сказке.

Свет, к слову, вспыхнул сразу, едва Мира ступила на крутую лестницу.

«Я здесь по праву, - повторяла про себя Мира, спускаясь. – Я наследница силы, хранительница Лукоморья. У зла нет власти».

Комната сильно напоминала лабораторию. И, по сути, ею и была. Вдоль стен – шкафы и полки с банками и склянками, с коробками и коробами. Длинный стол посередине, а на нем – лабораторное оборудование. Вытяжка. Запах трав. Книги стопкой.

Вот в книги Мира позже заглянет. А сейчас…

Зеркало нашлось в углу, за шкафом. Оно висело на стене. И внешне походило на обыкновенное зеркало, каким, возможно, и являлось.

«И что ты хотела! – с досадой сказала Мира самой себе. – Ты пока не ведьма, как ты им воспользуешься!»

И все же произнесла вслух:

– Свет мой, зеркальце, скажи…

Поверхность зеркала пошла рябью. Мирино отражение задрожало. Но другого лица там не появилось.

– Ну? – раздался сварливый голос. – Чего сказать-то?