– Мира, нет!

Владимир испугался. Вот зачем она идет по опасной тропе? Один неверный шаг и… Да он этого не переживет! И какой смысл? Какая из нее… спасительница?!

Короткими шажками Мира двинулась по карнизу.

– Выпорю! – свирепо рявкнул Владимир. – Вот только выберемся отсюда, и…

Не иначе, как от бессилия. Не привык он, чтобы вот так! Чтобы от него ничего не зависело! И как остановить Миру – не знал.

– Ага, - насмешливо произнесла она. – Сделать вид, что испугалась?

И правда, она в такое не поверит. Он никогда ее и пальцем не тронет, и Мира прекрасно о том знает.

Шаг. И еще. И еще.

Когда Мира качнулась, подвернув ногу, Владимир бросился к карнизу.

– Держись!

Но цепь, лязгнув, напомнила, что он пленник. А Мира продолжала идти.

– Сумасшедшая… - выдохнул Владимир.

Шаг. И еще. И еще.

Десять шагов превратились в вечность!

– Волька! – Мира упала в его объятия. – Волька, я тебя нашла!

– Любаша… - Он целовал ее лицо, прижимал к себе, и вновь целовал. – Любаша-а-а…

Мир замер. Владимира захлестнули эмоции: чистые, яркие, звонкие. Дар менталиста – его же проклятие. Загораживаясь от чужих эмоций, неизменно теряешь что-то важное. Любовь Миры зазвучала по-особенному, когда не стало щитов. От ее эмоций, ее чувств рождалась эйфория. И влечение, противиться которому Владимир не мог.

А Мира, похоже, противиться не хотела.

Он определенно потерял рассудок! Иначе не позволил бы первой близости случиться вот так… в пещере Лукоморья… на соломе…

И хорошо, что там, иначе в пылу страсти они, и вовсе, скатились бы в пропасть.

– Любаша?

Владимир приподнялся на локте, заглядывая ей в лицо. И что он там хотел увидеть? Достаточно чувствовать то, что чувствует она. Кажется, это и есть… счастье.

– Все, Волька. Теперь ты мой, - шепнула она, блеснув изумрудом глаз. – Весь мой. Никому тебя не отдам.

Он и так был ее, с той самой первой встречи, в детстве. И сердце его она не крала. Он отдал его сам, добровольно.

Так Мира, наконец, нашла то, что искала?

А цепь, что держала его на привязи, исчезла.

Глава сорок первая, в которой Любомира вступает в права наследства

Спускаться не хотелось. Провести всю оставшуюся жизнь в пещере – тоже. Но проблемы могут и подождать… часок-другой. В отличие от Лидии Алексеевны, которая, безусловно, волнуется. Так что рассказывать о сестре и поисках Мире пришлось по дороге.

Владимир крепко держал ее за руку – и на карнизе, и на горной тропе. И она вновь ощущала себя маленькой девочкой Любашей, будто и не было пятнадцати лет разлуки, актерской профессии, непростой жизни, не оставляющей надежды на счастье.

Мира понимала, что эйфория пройдет. И эти пятнадцать лет никуда не денутся, память о них не исчезнет. Но все же Любаша вернулась, а вместе с ней – вера в любимого человека и надежда на то, что их будущее будет светлым.

Кощей ждал их внизу, безмятежно греясь на солнышке. От вчерашней непогоды не осталось и следа. И Мира подозревала, что это как-то связано с ее настроением.

– Доброе утро, - сказала она.

Владимир промолчал и крепче сжал ее ладонь.

– Доброе, - согласился Кощей. – Нашли, что искали, Любомира?

Он взглянул на нее как-то по-особенному и кивнул, ответил сам себе:

– Вижу, что нашли. Теперь можно и наследство забрать.

– Володя – не «не знаю что», - возразила Мира.

– Определенно. Но к кургану все же сходите, не откладывайте. – Кощей перевел взгляд на Владимира. – У меня есть просьба, Владимир Николаевич.

– После того, что вы устроили… еще и просьба? – хмыкнул он. – Однако.

– Володя… - прошептала Мира.

Владимир уже пообещал ей, что не будет привлекать Кощея к ответственности за нарушение закона. Но все же…

– Необременительная просьба, Владимир Николаевич. Я отвечу за все свои преступления. Чуть позже, хорошо? Любомира примет силу, сделает выбор. А после вы…

– Совести у вас нет, Силантий Маркович, - перебил его Владимир. – Я не считаю, что благородная цель оправдывает средства. Но вы… родственник моей жены, в какой-то мере. Поэтому я сделаю вид, что ничего не было.

– Не получится, - возразил Кощей. – Бориса Аверчука убил я.

Мира охнула и прикрыла рот ладонью. Вот как! Зачем?!