Еще нас отправляли работать в прачечную, расположенную на территории тюрьмы. Кожу на руках разъедало мылом, а в том цеху, где белье кипятили, риск обвариться паром был очень велик.

Я провела в тюрьме день или два, показавшихся вечностью, когда надзирательница сообщила, что мне разрешили свидание.

В комнате, разделенной двойной решеткой, меня ждал Владислав Николаевич. А вместе с ним — незнакомец.

— Ульяна… — выдохнул Влад.

Судя по его вытянувшемуся лицу, мой внешний вид его потряс. Впрочем, он быстро взял себя в руки.

— Ульяна, как ты? С тобой хорошо обращаются? — спросил Влад.

— Все в порядке, — ответила я. — А как Митя?

— Они с Яром у нас, с ними все хорошо.

— Владияр… сильно сердится?

— Очень, — кивнул он. — Из-за того, что не может сам заниматься твоим делом. Ульяна, это твой адвокат Платон Анатольевич Серов. Надеюсь, до суда дело не дойдет. Потерпи, мы докажем твою невиновность.

Я и тогда не заплакала. Все происходящее давно казалось мне сном, жутким кошмаром, и визит Влада с адвокатом эту уверенность не разрушили. А, может, я так защищалась от суровой действительности. Притворялась, что сплю, что все происходит не со мной.

Влад передал мне что-то из еды. Я отдала корзину Княжне, не заглянув внутрь. Спящим еда не нужна. И голода я не испытывала.

Княжна отвесила мне затрещину, сунула в руку булку и велела есть.

— Видала я таких, — прошипела она. — Жить ей не хочется! О сыне подумай, дура! Иди вон, богам помолись, что защитники нашлись!

Это отрезвило. Едой мы поделились со всеми, но большую часть Княжна скормила мне. А я, вместо того чтобы ждать каторги или казни, стала ждать встречи с Митей. И с Яром, которого хотела обнять не меньше, чем сына.

— Я никуда не поеду.

— Яр, так нельзя! — вспылил Влад. — Ты толком не выслушал…

— О чем говорить, если ехать надо немедленно? — возразил Владияр. — Пока Ульяна в тюрьме, я никуда не поеду.

— Потом будет поздно, — вздохнул Добрыня, друг Влада. — Этот фейри раз в сто лет из холмов выходит. Для него век — не срок. Так, мгновение. Но не тебе.

— Моя женщина в тюрьме. — Владияр выразительно уставился на Добрыню. — Ее обвиняют в убийстве, которое она не совершала. Как я могу уехать?

— Можно подумать, ты лично занимаешься ее делом! — брякнул Влад.

Зря он это сказал. Владияр и без того знал, что он бесполезная колода. Бросать ему это в лицо, как минимум, бестактно. И обидно, чего уж!

Владияр спорить не стал. Молча развернул коляску и поехал прочь из кабинета, где мужчины собрались, чтобы обсудить внезапно изменившиеся планы. То есть, Владияр своих не менял, это приехавшие гости… настаивали.

— Эгоист! — крикнул ему в спину Влад. — У тебя появился шанс встать на ноги, а ты о своей чести печешься! Вот и подумал бы… о своей женщине! И о сыне!

Владияр захлопнул за собой дверь.

Может, и прав младшенький. Даже, наверняка, прав! Если бы Владияр верил в то, что у него есть шанс на исцеление, он прислушался бы к его словам. Так ведь пустое все. Только время зря потратит. И здесь его не будет, и там не помогут.

Фрея и Добрыня приехали сегодня. И с хорошими, как им казалось, новостями. Владияр знал, что Владимир не оставляет попыток помочь с исцелением. Какие-то артефакты разрабатывает, медицину изучает. Только оно бессмысленно, ведь лучшие лекари государства сказали, что мертвое стать живым не может. И иноземные подтвердили. А то Владияр не понимает, отчего матушка с батюшкой по курортам разъезжают! Все надеются найти волшебный источник, что исцелит их сына. Но то, что Влад с Марьяной озадачили друзей такой просьбой, Владияру в голову не приходило.

Эту историю Владияр знал от матушки. У Фреи, которую сватали за Влада, в услужении был фейри. Как выяснилось, Фрея замуж за Влада не собиралась, да и брат к тому времени уже был женат, но встречи с ним искала. Потому что согласно легенде или пророчеству, Владияр толком не понял, освободить фейри из рабства мог только Влад.

Собственно, так оно и вышло, только фейри умер. Но считалось, что грехи свои фейри искупил, а Влад стал то ли спасителем, то ли освободителем… Короче, важной персоной для этих самых фейри, что носа из холмов не казали, да на род людской плевали с высокой колокольни.

Влад и попросил Фрею, последнюю хозяйку Балора, так звали того фейри, связаться с его родней и передать просьбу. А просьба — исцеление Владияра.

Фейри согласились помочь. И тот, кто мог провести операцию, сейчас находился в мире людей. Фрея и Добрыня приехали в Москву так быстро, как могли. А до того связались с Владимиром и назначили день, когда Любомира, жена старшего брата, сможет открыть путь из Лукоморья в то место, куда надо Владияру. Владимир прилично развил свои способности, и научился передавать мысленные картинки Любомире, потому что открывать короткие пути могла только она.