Это все Клавдия Васильевна рассказала мне за самоваром. Она показала мне две комнаты на первом этаже. Помогла уложить Василису, которая заснула прямо на руках, утомилась с дороги. И позвала пить чай с домашними пирогами.

– Катенька сама готовит, я не против, - говорила она, степенно потягивая чай с блюдца.

Блюдце она держала на растопыренных пальцах.

– А ты, если захочешь, можешь со мной столоваться. Я и девочке твоей супчик сварю. Творог от сама делаю. Хлеб пеку.

Чай мы пили на кухне, огромной и чистой, с беленой печью.

– Плата? – Она назвала сумму, показавшейся мне смешной. – Это за все.

И рассмеялась, глядя на мое растерянное лицо.

– Да мне жильцы не ради денег нужны. Их достаточно. Скучно мне.

И с семьей с тремя детьми скучно? Так, что еще жиличку с ребенком взять надобно?

– А они наверху всё. И детям запрещают мне докучать, - вздохнула Клавдия Васильевна. – Они тихие, хорошие. Но…

Ага, скучно. И подозрительно.

– У меня своей семьи нет, не нажила, - продолжала рассказывать Клавдия Васильевна. – Сама себя содержала. Мастерская у меня была. Швейная. Да и осталась, но слеповата я. Так-то вижу, а чтобы шить, уже не могу. Мастерская туточки, в доме. Я туда Катеньку пускаю. Она шьет, на заказ.

– А меня… пустите? – спросила я, не веря собственному счастью. – Я тоже умею шить.

– Отчего ж не пустить, там места вам обоим хватит, - согласилась Клавдия Васильевна. – Только как бы не вышло, чтоб вы клиентов не поделили…

– Не выйдет, - заверила я. – Я не буду шить одежду для людей.

– А кому ж тогда? – удивилась она.

– Я делаю куклы. Им одежду шью.

– Вот оно ка-а-а-ак… - протянула Клавдия Васильевна.

И показалось, что зря я сказала о куклах. Сейчас меня выгонят. Все же кукольники… это ведовство. А я, как ни крути, ведунья, хоть и особенная.

А хозяйка улыбнулась и блюдце на стол поставила, поднялась.

– Пойдем-ка, - велела она.

В швейной мастерской, и правда, хватало места. Здесь и швейные машинки стояли, три штуки, и длинный стол для кройки, и полки с гарнитурой и тканями. Позволив мне осмотреться, Клавдия Васильевна поманила меня дальше, открыв ключиком еще одну дверь.

Заглянув за нее, я застыла на пороге. И, когда осознала, что увидела, взвизгнула от радости.

Заготовки для изготовления кукол! Пусть не из холодного фарфора, как мои, но…

– Так вы… - обернулась я к Клавдии Васильевне.

– Делала куклы, - кивнула она. – Тебя, Марьянушка, ко мне богиня привела. Я давно жду, кому бы опыт передать. Пойдешь ко мне в ученицы?

Я согласилась, не раздумывая.

И пусть беспокойство о Владе никуда не делось. Я не знала, что происходит в столице, что с ним. И Василиса, хоть и в безопасности, но угроза не миновала. Но если я уже здесь, если к Клавдии Васильевне меня привела Лада, то учиться мастерству необходимо. Мне надоело использовать дар вслепую.

Глава 42

в которой Владиславу делают выгодное предложение

Влад

Время в темнице текло медленно. И отчего-то переводить узника в Бутырки не спешили. Есть Влад не хотел, спать не мог. От вида еды, к слову, вполне приличной, его мутило. Вместо сна он проваливался в забытье, но и там беспокойство за жену и дочь звенело, как натянутая струна. А еще отчаяние. Оказалось, это невыносимо, пребывать в неизвестности и не иметь возможности сделать хоть что-то. И отсутствие силы. Ее блокировали браслеты, и Влад все отчетливее ощущал себя калекой, будто ему отрезали руку или ногу. И брат…

Но с Яром, наверное, все будет в порядке. Он пострадал, но жив. И матушка рядом. И Владимир. И батюшка не оставит Яра, поможет.

Если бы ведьму удалось уличить в темном ведовстве, Влада освободили бы. Но он в темнице, следовательно, в том, что случилось с Марьяной, подозревают его. И ведь следы найдут. Следы его силы. А книга? И тот незнакомый библиотекарь. Их, скорее всего, уже и нет. Но мотив? Зачем Владу ведовать против той, кого он любит? Марьяна – его жена, и запись о том имеется в родовой книге отца. И брак уже нельзя признать недействительным. А само ведовство? В нем тоже нет никакого смысла.

Влад разбирался в законах, батюшка на том настаивал. Потому Влад понимал, что его освобождение не так уж нереально. Скорее, наоборот. Но батюшке нужно, чтобы сын сидел взаперти. И ведь не приходит никто, не допрашивает.

Поначалу Влад пытался угадывать время по еде, которую приносил молчаливый слуга, но вскоре перестал замечать, когда появлялись новые горшочки и исчезали старые. Наверное, заключение длилось недолго, потому что голода Влад не испытывал, оставляя еду нетронутой, а жажду утолял редко. И, наверное, он все же уснул, потому что не заметил, как в темнице появились гости.