В итоге ко времени закрытия судейских протоколов два «Фиат-125» так и не появились в Берлине. Соответственно, заводская команда, представляющая собиравшее их предприятие, получила дисквалификацию. Доехавшие могли рассчитывать только на что-то в индивидуальном зачёте вроде утешительной премии «тише едешь — дальше будешь», у каждого из поляков в карте значилось штрафов на сотни очков, вписанных инспекторами ВАИ за нарушение ПДД, и достаточно много за опоздание часа на четыре. Апеллировать, что военная полиция не имеет права наказывать частников, конечно же — не имеет, никто из пилотов не решился.

Засада по старой памяти подошёл к нам с Брундзой. Стояли на какой-то большой площади, арка с конями, в общем — не знаю, где это, Берлин мне не знаком.

— Мужики! Жестоко, неспортивно… И справедливо. Нас предупредили, что русские не победят ни в коем случае. Но что кирпичом в стекло… Пшепрашам. За всех нас извиняюсь и прошу понять.

— Надеюсь, что высокое начальство договорится, чтоб больше не хулиганили. Не выводить же армию на улицы при каждой международной гонке!

— Ты прав, Серж. Но сделали вы это зря. Подстегнули недовольство оккупацией и социалистическим режимом.

Он ушёл. Я видел, что литовец скорее согласится с поляком, чем с генералом, бросившим на гонку ВАИ, и увёл разговор в другую сторону.

В столице Восточной Германии мы провели два дня. Смотались на экскурсию по городу, в ноябре не радующему глаз, отоварили марки в магазинах, я прикупил кассеты к магнитофону «Грундиг», приобретённому на чеки с прошлого ралли, водители проверили машины и тронулись в обратный путь. Поскольку шли колонной, и риск нападения был невелик, я снова посадил за руль Валентину — до Бреста. Ваня, узнав о таком решении, безропотно отправился в «икарус» со словами — и вам интимнее, и мне спокойнее.

На «интимные» темы заговорили всего раз, уже ближе к Бяла Подляске.

— Серёжа, ты правда задумался, что я могла получить кирпичом по сопатке? Спасибо. Тронута.

— Командир экипажа отвечает за весь экипаж. Кирпич мог угодить в любого из нас. Ты хоть и не в протоколе, но когда в машине — тоже экипаж. Только не спрашивай, кто мне дороже — ты или штурман, хорошо?

— Хорошо! — ответила она, удовлетворённая ответом, пусть неполным, я умолчал, что больше всего пострадал бы и расстроился, попади кирпич в мою физиономию.

А так больше трепались на бытовые темы. Как Валентина осталась одна, что вряд ли рассчитывала на чью-то помощь, спасибо, что старый папин друг оказал протекцию в команду МАЗа.

— Вышла бы замуж в Вильнюсе, осталась бы там, гоняла на самых быстрых в мире «жигулях».

— Был роман с гонщиком… С женатым. Поэтому бесперспективный.

За Брестом я пересел за баранку, и так докатили до Минска. Сам в штурманском бдел, не доверяя водительнице. Валя, умостившись справа, моментально уснула на штурманском и очнулась только за Столбцами, засмущалась, в знак искупления вины налила мне кофе из термоса и покормила бутербродом.

Прямо семейная идиллия! Но мы — не семья.

ОБХСС

Высоцкий вызвал меня к себе с самого утра, прошло всего дня три после возвращения из нервного московско-ГДРовского ралли. В его кабинете сидели двое молодых мужчин до 25 лет неприятного вида, очень лощёного — в дорогих одинаковых кожаных куртках. Мой начальник нажал на кнопку селектора:

— Мариночка! Срочно зайдите ко мне в кабинет. Да, немедленно.

Один из парочки махнул перед носом раскрытым удостоверением, не дав ничего в нём прочесть, и приказал:

— Гражданин Брунов! Пройдёмте с нами. Никакую «Мариночку» мы ждать не намерены.

Я демонстративно уселся на стул около стола Высоцкого и закинул ногу на ногу. Раз тот велел кого-то ждать, стоит немного потянуть время.

— Для начала дайте рассмотреть, что написано в вашем удостоверении, если не представились. Пока я не знаю, кто вы, не обязан следовать за вами даже в рай.

— В рай ему захотелось… — пробурчал второй. — Миша, дай ему прочитать, что у тебя в корочках, и пошли.

Я прочитал вслух:

— Оперуполномоченный отделения ОБХСС Заводского района города Минска старший лейтенант Завьялов Максим Геннадьевич. Очень приятно. Расскажите, товарищ Завьялов, на каком основании я должен следовать за вами?

— Так ты отказываешься?

— Нет, почему же, на сотрудничество с милицией нацелен всегда — радостно и с песней. Только, как я понимаю, вы должны предъявить мне постановление, протокол какой, хотя бы повестку.