Впрочем, все еще впереди. Он не будет вечно обо мне заботиться, и угроза нищеты не исчезла. Или на «дно», или в скиты к тетке…

– Чаю испейте, барышня. Он горячий, согреет.

Таня протянула мне чашку с душистым чаем. Самовар она принесла из хозяйской кухни.

Чай согреет тело, но не душу. Мне страшно – и от этого холодно. Стоит подумать о будущем, и я будто ощущаю чье-то ледяное дыхание. Мне даже кажется, что это предчувствие смерти.

– И что же теперь, барышня? – спросила Таня. – Когда Владислав Николаевич объявят о женитьбе? Вы же не можете тут жить! Квартира маленькая, холостяцкая.

Я сделала глоток, обожглась горячим чаем. И это меня… взбодрило. Таня права, мне нельзя жить в этой квартире. Но не потому, что она не подходит по статусу, а потому что сидеть на шее у Влада я не хочу.

– Какая женитьба, Таня? – вздохнула я. – Я же сказала, нас заставили. Разумеется, мы разведемся.

– Зачем же разводится с таким хорошем мужем? – чуть ли ни с обидой поинтересовалась она. – Красивый, заботливый, добрый. – Она загибала пальцы, перечисляя его достоинства. – Я было рассердилась, что он меня обманул, но уже простила. Его осторожность можно понять. И он вас не бросил, помогает. Княжич, опять же!

– Вот именно, - кивнула я. – Он слишком хорош для меня.

– Вы из приличной семьи, - возразила Таня. – Илья Никифорович не последним человеком был.

– Батюшка был купцом, а Влад… княжич Владислав – сын Великого Князя. Мы из разных сословий. Зачем ему такая жена, как я? У меня и приданного нет. Я нищая, Таня. Пойми!

– Что за глупости! – Она всплеснула руками. – Я уж думала, память к вам давно вернулась. И какая ж вы нищая при таком муже?

– Нет, я не все вспомнила, - осторожно произнесла я. – Танечка, а ты о чем?

– Дед ваш, Никифор Богданов, с родителями рассорился, из дома ушел. Запамятовали? Вам батюшка рассказывал, и я это слышала.

– И что? Таня, я же сказала, что не помню! – рассердилась я.

– И-и-и… - протянула Таня. – Вон оно что… Так дед ваш принадлежал к боярскому роду Пронских, пока его из родовой книги не вычеркнули.

– А почему… Богданов? – растерянно спросила я.

Вот уж не ожидала такого поворота!

– Говорю же, из родовой книги вычеркнули. Фамилии рода лишили. Эта – новая, стало быть.

– Погоди… родовая книга? В роду были ведуны?

– Естественно! Но у деда вашего и силу отобрали, отсекли от семейного источника, печати наложили. Только по происхождению вы никак не ниже Владислава Николаевича! А то и выше, все же он… бастард.

– Не выше, - возразила я. – Его отец признал, а моего деда изгнали. К роду Пронских я не принадлежу. Кстати, а почему с дедом так поступили?

– Вот этого не знаю, не все слышала, - призналась Таня. – Это надо у Кузьмича спросить. Он давно Богдановым служит.

Еще и Кузьмич! Таня пока при мне, а старик не устроен. И дочь надо забирать. Я опять загрустила, осознавая, что вся надежда – на Влада. Кажется… он что-то ко мне испытывает… Иначе к чему тот поцелуй?

Разум подсказывал, что мужем и женой нам не быть. И даже если у Влада есть ко мне чувства, самое большее, на что стоит рассчитывать – это роль любовницы или содержанки. Хм… А есть разница?

В дверь позвонили, и Таня пошла открывать. Вернее, посмотреть, кто явился, ведь Влад велел никого не принимать. Вскоре она вернулась, но не одна.

– Прошу прощения, что вторгаюсь без приглашения, - заявила миниатюрная блондинка, едва переступив порог комнаты, - но полагаю, что официального представления я не дождусь.

Я встала, и шаль, соскользнув с плеч, упала на пол. Женщину я узнала, хотя никогда прежде не видела. Оказалось, что Влад очень похож на мать.

– Лидия Алексеевна, - представилась она, протягивая мне руку. – Влад просил меня воздержаться от визита, но…

Она окинула меня внимательным взглядом.

– Прошу вас, присаживайтесь, княгиня, - предложила я – Чаю?

– Лидия Алексеевна, - напомнила она. – Обойдемся без титулов. И нет, чаю не нужно, благодарю. Я ненадолго. Не смогла сдержать любопытства. Все же Владушка женился первым. И это так… неожиданно.

Что-то такое я предполагала. Влад слишком наивен, если решил, что мать спокойно воспримет новость о невестке. А ведь есть еще и отец. Но этот сам не явится. Скорее, за мной явится кто-нибудь по его приказу.

– Вам не стоит беспокоится, Лидия Алексеевна, - сказала я. – Владислав добр ко мне, но и только. Мы разведемся раньше, чем о нашем союзе станет известно.