– Марьяша, есть что-то еще, что ты не ешь?

– Вареный лук, - призналась я, смущаясь. – И тушеная капуста. И… печенка. А еще… молочный кисель.

Лидия Алексеевна понимающе кивнула.

– Здесь тебе этого не подадут.

Вместо каши передо мной появились золотистые сырники. И плошки – со сметаной, с ягодами, с вареньем.

После завтрака Лидия Алексеевна повела меня осматривать комнаты. Вот тогда я и подумала, что ночью она не спала, а гоняла слуг, потому что комнаты сияли чистотой и пахли свежестью. В гардеробную успели перенести мою одежду, а остальные вещи разложить в спальне и гостиной. Я привела с собой Таню, и кое-что она переставляла по-своему.

А в комнате, что находилась рядом со спальней, вовсю делали ремонт – клеили новые обои, красили оконные рамы.

– Тебе нравится цвет? – спросила Лидия Алексеевна. – А рисунок? Прости, что решила без тебя, но времени мало.

Я, не отрываясь, смотрела на стену, что уже успели оклеить обоями. Нежные розовые и золотистые цвета с добавлением светлой зелени. Детский рисунок – цветы и бабочки. А ведь Лидия Алексеевна не отдавала никаких распоряжений насчет расположения детской с тех пор, как мы сели завтракать. Значит, проверяла…

– Все прекрасно, - заверила я ее. – Я доверяю вашему вкусу.

– Займемся платьями. Я успела на них взглянуть…

Лидия Алексеевна увлекла меня в гардеробную комнату.

Что ж, скучно не будет. И это хорошо. Я устала бояться и переживать. Пора двигаться дальше.

Глава тридцать шестая, в которой Владислава ослепляют чужие прелести

Влад

Предложение Марьяны провести вместе ночь неприятно царапнуло по самолюбию. И вообще, ее поведение… не радовало.

Нервное потрясение? Безусловно. Девушка многое пережила. Даже память потеряла после родов и безвременной кончины батюшки. И все же…

Если бы Марьяна чувствовала к Владу хоть что-то кроме благодарности, она и вела бы себя иначе. И наверняка не стала бы предлагать себя… в знак расположения.

Или он многого хочет?

– Поухаживай за ней по-человечески, - посоветовал Добрыня. – Барышни внимание любят. Такое… простое. Конфеты, цветы, прогулки.

Влад не жаловался, Добрыня сам догадался, отчего тот печален. Все же давно они друг друга знают, с самого детства.

– Думаешь, поможет? – вяло поинтересовался Влад.

– Не попробуешь – не узнаешь.

И то верно. Влад и не надеялся подружить Марьяну с матушкой, а получилось. И тут сдаваться рано. Надо пригласить Марьяну на свидание. Романтическое. Она согласится из чувства благодарности, а дальше…

Дальше будь, что будет.

– Ты придумал, как ребенка красть будем? – спросил Влад.

– Тю… Тихо. И незаметно. Что я придумаю, если местности не знаю? Опять же, навряд ли детей охраняют. Отвод глаз, артефакт невидимости. А после – в мешок. И тикать, пока не отобрали.

Примерно так Влад себе все и представлял. А интересовался исключительно для поддержания разговора. Они с Добрыней скучали в приемной, где проходила регистрация участниц. Сегодня барышни шли кучнее, но веселья это не добавляло. Распорядитель конкурса с подчиненными хорошо справлялись со своими обязанностями. Влад даже отошел на полчасика, к батюшке, но опять его не застал.

– Да во время конкурса вся семья старается держаться подальше от палат, - пояснил ему один из секретарей. – Суета. Великий Князь по области путешествует. Может, передать что изволите?

– Не стоит, - сказал Влад. – Нам бы лично увидеться, когда это будет возможно.

Делается ли хоть что-то по делу Марьяны? Скорее всего, да. Все же черное ведовство и против Влада применялось. Но почему тихо? Никого не задержали… по горячим следам?

– Тю! – воскликнул Добрыня, когда узнал, зачем Влад ищет отца. – У меня бы спросил.

– А ты откуда знаешь? Тебе докладывают, что ли? – огрызнулся Влад.

– Ты забыл, где я теперь работаю? Между прочим, мы каждый день сводки по происшествиям получаем. Все, что касается княжеской семьи. И если идет какое-то внутреннее расследование – тоже.

Влад не стал пенять Добрыне, мол, ты не говорил. Знал, что услышит в ответ.

– Бумаги о неразглашении подписывал? – напомнил Влад. – Толку мне с твоих знаний.

– Подписывал, конечно. Но есть там интересный пункт…

Добрыня загадочно замолчал. Дать ему пинка Влад не успел. В приемную вплыла барышня… ослепительной красоты. Буквально.

Во-первых, волосы. Огненно-рыжие, в завитушках. Перехваченные лентой – изумрудной, расшитой золотом. Огромной, пушистой, сияющей копной они лежали на спине, спускаясь до талии.