А что ты хочешь, он потомок XIX века со своей спецификой и с со своими тараканами. И не ему, попаданцу XXI века, судить и рядить.

Поэтому он лишь улыбнулся, постаравшись, чтобы улыбка была искренне радостной и продолжил:

— Оказавшись в Москве, счел оказать честь появиться вашему превосходительству.

И замер, пытаясь понять, то ли он сказал, не много ли раболепства. Или, наоборот, не мало ли? А то совершенно не гнется шея у сиятельного князя и попаданца демократического XXI века. Как бы не сломали.

Кое-как срослось. Жена Елена Федоровна и раньше не торопилась вмешиваться в дела полиции. А сейчас она лишь вопросительно взглянула и все! Потом, конечно, она скажет много, как говорят в XXI веке, призрачных коментов и лаже, как это делала его знакомая-по-Фейсбуку Алика, пропесочит все матерщиной. Хотя жена нет, она действительно женщина, а не скотина в красивой юбке.

И Аристарх Поликарпович почтительно склонил голову. Больше, правда, женщине, но и ему досталось. Его превосходительство внимательно, по-доброму, посмотрел на него, и Константин Николаевич понял, что окончательно и бесповоротно вышел из круга лиц, которых тот мог ругать и повелевать. Ибо, как никак, но он вошел в ИМПЕРАТОРСКОЕ ОКРУЖЕНИЕ, где сам император Николай I каждодневно разговаривает с ним! И совсем не удивился, когда бывший начальник предложил:

— Без чинов, Константин Николаевич, прошу совершенно без чинов.

А посему, он уже по свойски, но без нахальства, сказал:

— Мы, собственно, что сюда пришли. Я и Елена Федоровна здесь инкогнито, не желая шума и восторгов. Не можете ли вы послать некую цидулку от нас Дмитрию Владимировичу с вежливым посланием и пожеланием доброго здоровья?

Генерал и князь Дмитрий Владимирович Голицын, Московский военный генерал-губернатор, то есть по нынешнему статусу высший чиновник в старой столице. Как высокий военный и сиятельный князь он не очень-тоотносился к полицейским чинам, откровенно ими брезгуя. От этого они не раз пропускали очередные чины и ордена.

Аристарх Поликарпович прекрасно понимал, что, отправляя послание к генералу, Константин Николаевич сильно поднимал и его в глазах генерал-губернатора и открывал ему хорошие перспективы в будущем. И от этого буквально пресмыкался перед бывшим своим поданным, ставшим столь большой шишкой.

Ведь он не просто статский чиновник при жандармском управлении. Он из ближнего окружения императора и даже, страшно подумать, теперь любимец Николая Павловича! Мог бы и молча проехать мимо московских официозных учреждений, молча бы утерлись.

Впрочем, Константин Николаевич не дал ему долго унижаться, попросив, пока посыльный ходит в здание генерал-губернаторства, чаю.

Кстати, по поводу посыльного. Константин Николаевич, наивный по молодости лет и попаданства, полагал, что к Голицыну отправят штатного скорохода (или нечто подобное).Какой-нибудь статный молодец (или престарелый чинуша), но обязательно рядовых чинах.

Милейший Аристарх Поликарпович, однако, был куда опытнее и изощреннее. Послание от посланницы императора (и от ее мужа) получил седоватый штатский генерал — бывший военный в чинах превосходительства. Насколько он знал, был этот генерал зиц-председателем на уровне какого-то управления. И держал его Кормилицын исключительно в представительских целях.

Раньше Константин Николаевич лишь губы презрительно кривил. Но сейчас понял вдруг хитрую уловку директора. Ну и что пришел посыльный из полиции к губернатору? Военный ведь, искалечен, грудь в боевых орденах. Примет Голицын, не осмелится отопнуть.

А там увидит личную печать императора Николая Павловича (монарх ее презентовал на всякий случай). Куда он денется, или захочет мятеж поднимать против любимой воспитанницы императора Николая I? Ха-ха!

И чай хитрец директор поставил не такой, как обычно, в граненых стаканах с закуской на скорую руку. Они, конечно, будут колоритно смотреться среди деловых бумаг разной направленности, но само чаепитие представлялось иным видом заседания.

Нет, к визиту его императорских знакомых Аристарх Поликарпович подготовился по другому. Стол в соседней комнате, небольшой, но уютной, был накрыт льняной скатертью довольно тонкой работы. На ней был расположен изящный саксонский сервиз на шесть персон.

Впрочем, то что он на шестерых, Константин Николаевич знал из воспоминаний попаданца. Здесь угощались трое — он, Елена Федоровна и Аристарх Поликарпович. Четвертая их посетительница тянула на служанку, кем, собственно, она ибыла.

Хотя, женушка Елена Федоровна, так сказать, блюла пост — сидела на каждодневной диете и дула пустой чай, сам его высокоблагородие «был при службе». Сам Аристарх Поликарпович тоже не столько пил, сколько ублажал высоких гостей.

Зато Константин Николаевич не церемонился. Живот пока его не беспокоил, сдобы были мягкие и очень вкусные. А малиновое варенье. Ах, какое варенье! В бытность свою в XXI веке он все удивлялся, как это варили варенье без сахарного песка? Оказывается, варили, да еще как! Попаданец, только мычал от наслаждения, поглощая эту божественную амброзию.

Елена Федоровна, полюбопытствовав, сунула ко нему прелестный носик:

— Что нашел, mon cher?

Увидев, что обычное варенье, насмешливо угукнула, искоса влюблено посмотрев. Ой, зря она так среагировала в ближайшем расстоянии от своего мужа! Не мучаясь от пуританской морали высшего света, он шутливо щелкнул ее по носу.