Константин Николаевич почувствовал, что волны ярости захлестывают его. Как они смели! Нет, это еще не революция, но, безусловно, ее грозная предтеча. Уголовники, эта мразь российского общества, по сути, показывали, как надо делать с императорской фамилией! Да как они посмели?

И их надо так же безжалостно наказать! Бить их шпицрутенами, а то и просто расстреливать. Нечего церемонится, иначе внуков и правнуков нынешнего императора самих убьют. Уж он-то, попаданец, это не предполагал, а, безусловно, знал! Проклятые бандиты!

Старательно провел сеанс дыхательной гимнастики, успокаивая себя. Следователь должен быть, прежде всего, идеально спокоен и холоден. А не так горячиться…

Итак, имеющийся перечень вещей и личные воспоминания его драгоценной Машеньки показывали, что взяли только ее персональные драгоценности и деньги. Пусть на большую сумму, но все же. Объемное или тяжелое имущество оставили. Даже дорогую одежду, не менее дорогие безделушки грабители не взяли. И уносить опасно, и продавать тяжело. То есть, Константин Николаевич с его огромным полицейским опытом четко понял, что ни о какой ошибке со стороны жуликов речь не идет. Судя по всему, грабеж был хорошо спланирован и кем-то активно поддержан со стороны обслуги. С самого начала воры сознательно грабили именно лично великую княгиню. Вот ведь козлы вонючие!

Ну ничего, он тоже не ребенок, — злобно и мстительно подумал Константин Николаевич, и принялся слушать высокое начальство.

Испуга уже не было, как и других негативных эмоций. Работа есть работа и похитителей он поймает. Но воры, если еще останутся жить, будут помнить это время надолго. Больше они даже не подумают красть у августейшей фамилии! Разыскать, вернуть имущество, а самих грабителей, безусловно, примерно строго наказать.

А вот присутствующее здесь начальство явно совсем не знало, что им делать и от этого страшно нервничало при внимательном взгляде императора. Вернее, буквально психовал один Бенкендорф, от этого непродуманно предлагавший кучу разных мер, в том числе сугубо фантастических.

Николай же I с появлением князя Долгорукого заметно успокоился. Подождав, пока активность шефа жандармов снизится, он предложил дать слово статскому советнику светлейшему князю Долгорукому. То есть мужу его любимой воспитанницы. Ух, как тот разойдется!

А вот наличие Марии Николаевны оказалось для князя очень неприятной неожиданностью. Тем более, она, увидев их, заметно встревожилась. Или даже так — она, увидев его, многозначительно кивнула. Мол, попался, голубчик, никуда от меня не уйдешь!

От князя ждали четких конкретных предложений, и Константин Николаевич, покосившись на нее, заговорил и совершено их не подкачал.

Во-первых, он сразу предложил своей дражайшей жене пойти, наконец, домой, отдохнуть и помыться с дороги. Николай I, уже не раз намекавший Елене Федоровне на необходимость покинуть мужскую кампанию, утвердительно кивнул.

Однако воспитанница императора делать это категорически отказалась, сразу же перейдя на личности. Или, точнее на одну личность — своего мужа. Константин Николаевич узнал о себе довольно много нового, причем все с отрицательных позиций. Ну, она и дала, прелестная, гм, девушка!

Попаданец, имея большой стаж отношений с женщинами, встретил этот горячий спич молча. А вот император молчать не стал и ответил за всю мужскую часть человечества.

Ругаться с уважаемым монархом и повелителем она не решилась и быстро перешла с ругани на мольбы. При чем как с первыми, так и вторыми она демонстративно обращалась к мужу. А что? В XIX веке и с точки зрения морали, и с точки зрения закона жена была права! Женился ведь? Так беспокойся о супруге.

И князь «сдался». Ну, как сдался? Он ласково извинился, наговорил ей всякие благодарности и комплименты, так что она покраснела от удовольствия. А потом без паузы повторил предложения уйти домой. Мол, он тоже где-то через час придет. Бедная Елена Федоровна, она просто эмоционально не успевала за своим мужем и покорно вышла.

Между прочим, за ней поспешно вышла старшая дочь императора Мария Николаевна. Бенкендорф это не заметил, а вот попаданец с императором еще как. Но если второй отреагировал с облегчением, в последнее время дочь была не в себе и постоянно нервировала, то сам князь забеспокоился. Как бы великая княгиня его жену элементарно не избила?! А что, женщины тоже это умеют.

Во-вторых, перейдя от милых женщин к общей обстановке в столице, он предложил немедленно убрать с улиц города войска. В отличие от первого предложение это было встречено с прохладой.

Войска — это порядок! — говорил взгляд Николая Павловича, а генерал-от-кавалерии А. Х. Бенкендорф только одобрительно кивал головой.

Военные, — с пренебрежением подумал попаданец, основываясь на многолетнем опыте взаимодействия с офицерами и генералами, — все бы им массой давить. Как будто можно этим на уголовников нагнать страху. Скорее, нормальную жизнь нарушишь и жителям столицы окончательно нарушишь трудовые дни.

Но Александр Христофорович так не думал и между ним и его подчиненным статским советником Долгоруковым разгорелся жаркий спор. Вообще-то это было почти подзаконное нарушение по тем временам, так низко падать сотруднику, чтобы в наглую прямо возражать своему начальству.