Говорившего я определил сразу. Чёрный силуэт в фуражке с конусовидной тенью в руках.

— Выходите по одному! — раздался голос представителя власти. — Руки над головой!

Делать нечего.

Откажусь подчиняться — сюда ввалится группа захвата. И этот вариант однозначно хуже. А у меня тут сестрёнка на руках…

Борясь с тошнотой и простреливающей болью в позвоночнике, я заковылял к лестнице.

Снаружи на меня обрушился мощный, слепящий свет прожектора.

Подскочили двое, заломали руки, ткнули мордой в капот внедорожника.

— Товарищ милиционер… — просипел я. — Там внутри девочка… Моя сестра… Её бы домой отвезти…

— Что он лопочет?! — послышался грубый мужской голос над самым ухом.

— Надо его по базе пробить, — резонно заметил второй мент.

Третий поинтересовался:

— Сколько человек внутри? Трупы, заложники?

— Трупы, — честно сознался я. Говорить в скрюченном положении было неудобно. — И моя сестра. Она спит. Второй этаж, прямо по лестнице.

— Вася, проверь! — отдал приказ человек, говоривший в мегафон. И, обратившись ко мне, уточнил: — Если соврал, хуже будет!

— Да не вру я…

На запястьях щёлкнули наручники.

Послышался звук удаляющихся шагов.

Кто-то рванул меня за плечо. Выпрямившись, я оказался лицом к лицу с человеком, который до этого орал в мегафон. Рассмотреть нашивки и погоны было практически нереально: глаза слепило прожектором. Милиционер встал спиной к источнику света и представился:

— Старший сержант Зуденков.

— Владлен Громов, — представился я.

— Документы есть?

— В кармане. Нет, в другом.

Мент вытащил паспорт, открыл и передал коллеге, сидевшему в машине. Тот начал вводить данные в бортовой компьютер.

Зуденков вернулся ко мне, окинул задумчивым взглядом. Спросил:

— И что за хрень здесь творится? Дрон просканировал объект, твои слова о трупах совпадают с нашими наблюдениями. Это что, криминальная разборка?

— Мою сестру похитили, — ответил я. — Требовали выкуп.

— А ты здесь что делал?

— Приехал за сестрой.

Сержант удивлённо приподнял брови.

— Почему не обратился в милицию?

— Бандиты запретили. Сказали, что убьют. Слежку под подъездом устроили…

Зуденков недоверчиво хмыкнул:

— Красиво заливаешь! Прямо герой…

— Есть Громов! — донеслось из машины. — Сегодня уже задерживали.

— Вот, значит, как, — тон Зуденкова изменился, стал суровым. — Рецидивист?

— Никак нет, тащ сержант, — возразил пробивавший меня по базе милиционер. — На него напали, имела место самооборона. Отпустили.

— Проверь-ка глазки, Рустем.

— Сюда иди, — буркнул мент из машины.

Меня подтолкнули к передней двери внедорожника.

Рустем направил мне в глаз нечто, смахивающее на световой карандаш. Что-то пискнуло, и через несколько секунд милиционер выдал вердикт:

— Личность подтверждена.

Сначала меня удивило, что правоохранители не удовольствовались паспортом, но тут же вспомнил о лицедеях.

Я лихорадочно обдумывал происходящее. Менты знали, что в здании почти нет живых людей, поэтому и не заморачивались мерами предосторожности. Стояли перед заброшкой у всех на виду, не скрываясь. Думаю, если бы понадобилось затевать штурм, сценарий был бы иным. И не факт, что я выбрался бы живым из этой переделки. Наверняка в отряде есть менторы, и неслабые.

Подняв голову, я попытался разглядеть парящего в небе дрона. Не получилось.

Хорошая у ребят техника. Интересно, как милиция вообще тут оказалась? Да ещё и готовая к штурму. Может, стрельбу зафиксировал дрон? Или прохожие проявили гражданскую сознательность?

К нам приблизился тот самый Вася, которого отправили в здание.

— Не врёт он, тащ сержант. Везде жмуры. И девочка в дальней комнате. Спит, как он и сказал. Что делать будем?

Зуденков размышлял недолго.

— Вызвать криминалистов. Место преступления огородить. «Электроника» — в режим патрулирования. Установить личности жмуров. Девочка… — милиционер осёкся.

— Её бы домой отвезти, — попросил я. — А поговорить и завтра сможете. Она и так сегодня отмучилась. Там мать волнуется, товарищ старший сержант…

— Ладно, — сдался Зуденков. — Всё равно говорить с ребёнком без присутствия законного представителя мы права не имеем. Вась, принеси её аккуратно, только не буди. Не хватало ещё… чтобы видела всё это дерьмо.

Голос мента сделался усталым.

И я мог его понять. Конец смены, а тут такое.

— Довезём твою Олю, — заверил Зуденков. — Я лично прослежу. Заодно и мать опросим. А ты это… полезай в машину, Громов. Будем протокол составлять.