— Не качу, — я пожал плечами. — Может, просто «попросили» его. По-дружески. По старой службе. Кто-то позвонил, попросил по знакомству. А он, как человек честный, кристальной души, не отказал, — мажор не уловил в моем голосе иронии. — Только вот, если всплывёт — с него же и спросят. Как ты думаешь, он захочет, чтобы всё это всплыло?

— Ну… не особо, — неуверенно сказал Шульгин.

— А захочет, чтобы такой «толковый» врио начальника УГРО, как ты, дальше в кресле сидел, пока Оксана Геннадьевна в медсанчасти на реабилитации?

— Ну, не знаю… — замялся мажорчик.

— Вот и сиди ровно. Не дёргайся.

— А как тогда… ну… Савченко прижать?

Мотивация, конечно, у него не та, но зато хоть желание уже налицо.

— Просто слушай меня. Делай, как скажу, — уверенно проговорил я.

Шульгин кивнул. В глазах мелькнуло что-то. Неужели интересно ему стало? Впервые по-настоящему.

— Слушай, Яровой, — спросил он. — А откуда ты всё это знаешь?

— Что именно? — я сделал вид, что не понял.

— Ну это… Версии выстраиваешь, цепочки, логика, мотивы. Ты же, вроде как, был лоша… ну, ты же этот… штабист бумажный. Канцелярский работник, считай.

— Я, в отличие от некоторых, академию МВД закончил. И штаны там не просиживал. Нас учили по передовой методике, — я многозначительно подмигнул.

— А-а… А я, честно признаться, думал, ты лох по жизни.

— Все так думали, — хмыкнул я. — Потому что так надо было. А вот ещё кое-что. Пробей-ка мне одного человечка. Данные такие…

Я продиктовал фамилию, имя, дату рождения. Мажор хмыкнул, пробил по базе. Через пару секунд экран мигнул, и у него на лице появилась ухмылка.

— О! Да на этом клейма ставить негде… Пять ходок, кражи с проникновением. Квартирки, «сберкасса», даже один раз с применением оружия. Старый урка.

— Руся, Руся — он такой, да, — закивал я, а про себя подумал, что из этих пяти раз три я его лично закрывал.

Получается, жив еще старый вор из девяностых, раз в базе числится. Он-то мне и нужен. И адресок его теперь у меня есть.

— На кой он тебе? — с подозрением глянул на меня Шульгин.

— Распечатай, Коля.

Он ткнул мышкой, принтер зашелестел, выдал листок. Я аккуратно сложил его вчетверо, сунул во внутренний карман пиджака.

— Сенкью вери мач, Николай.

— Только ты это… никому не пались про распечатку. В базе всё фиксируется: кто, когда и зачем инфу запрашивал. Потом не отмоешься.

— Ясен пень. Это только для меня… Для нас, — я хлопнул его по плечу. — Ну всё, бывай, начальник УГРО. Жди дальнейших указаний и держи язык за зубами.

— Пока… — буркнул Шульгин, но в голосе уже не было язвы.

Был некоторый интерес. И даже азарт.

Я вышел из кабинета и направился к себе, размышляя. Паутинку я подёргал, ниточки потянул — теперь оставалось только ждать, кто первый дёрнется. Откуда паук приползет.

Если Морда в теме, обязательно начнёт ставить палки в колёса. Начнёт вызывать, допытываться, намекать на служебные несоответствия. Если мажорчик замазан — жди гостей. Может, и сам Валет напомнит о себе, а то и Савченко пришлёт на беседу. Дирижёра.

Так… Нужно срочно раздобыть волыну. Без ствола в этом городе, как без зонта в Питере. Надо ворошить старые контакты.

Я не исключал, что всё может закончиться очень просто — одна пуля в лоб Валькову. Без суда, без следствия — как однажды закончилась моя жизнь. Рука у меня точно не дрогнет. Только вот к нему ещё подобраться надо, не всё так просто. Не тусуется он в кабаках, по клубам не шляется. Держит дистанцию. Защищён, как банк «Империал». Но если припечёт, найду способ. Главное — не торопиться, не спешить. Подкопать, разузнать, выманить.

Но, чую, это не просто разборка и моя личная месть. Тут целый айсберг вырисовывается. На поверхности — Вальков, а под водой — хрен знает что. Криминальная пирамида с отростками везде: в бизнесе, в администрации, может, даже в УВД и прокуратуре.

Если гидре снести одну голову, вырастет другая. На место Валета придёт кто-то похлеще. Поэтому пока работаем тихо, внимательно.

— О! Яровой! — в коридоре я чуть не столкнулся со своим непосредственным начальником — подполковником Власенко. — Ты это… чего в розыске-то ошиваешься? Насчёт самодеятельности подумал? Какой номер включать будем?

— Думаю, Василий Степанович, думаю, — протянул я.

— Ну думай-думай… Не придумаешь — сам петь будешь. «Коня» обещал.

— Споем, — фыркнул я, — Расторгуев прослезится.

А про себя отметил, что самодеятельность — это сейчас последнее, о чём стоит беспокоиться.

— Погоди, — Власенко приостановился, — вот тут распишись. За пожарную безопасность. Что ознакомлен с инструкцией и обязуешься соблюдать.

Он сунул мне раскрытый журнал с уже проставленными подписями коллег. Стандартная бюрократическая канитель.