— Хрен тебе. Думаешь убрать Егорыча? Не выйдет. Тут любой за него жизнь отдаст, — решительно проговорил Илья и сплюнул мне под ноги.

— Да что ж ты за идиот-то такой? — закатил я глаза и ударил кривоносого в бороду.

Илья рухнул в подтаявший снег, но сознание не потерял.

— Хммм… А ты крепкий. Молодец, — уважительно кивнул я.

— А у тебя слишком тяжелая рука для обычного пацана, — буркнул он, сплюнув кровь.

— Раз уж мы обменялись комплиментами, то давай на этом и завершим наше знакомство. Где Егорыч? — спросил я, хрустнув костяшками пальцев.

— В манд… — договорить он не успел.

Я пнул его берцем в висок и только собирался перейти к общению с его товарищами, как с улицы Мира донеслись новые голоса.

— Они побежали сюда! — закричал Гурген.

«Да ё-моё. Жарил бы мясо и не лез не в своё дело», — возмутился было я, но Гурген продолжил:

— Скорее, а то мальчонку покалечат!

О-о-о. Так мило. Незнакомый человек заботится о моём здоровье. Но, право слово, не стоило. Если о ком и стоит переживать, то об Илье и его товарищах. Хотя…

В подворотню влетели четыре человека, включая Гургена. Двух из них я уже видел. Это были Максимка и Евсей Анатолич, третьего я не знал. Зато у третьего имелся автомат с прикрученным прицелом ночного видения.

Влетев в подворотню, бойцы остолбенели. Разинув рты, они уставились на чёрные жгуты, вздёрнувшие их товарищей над землёй.

— Какого хрена тут происходит? — ошалело прошептал Евсей Анатолич.

В этот момент пленники замычали так, будто их собирались резать. Глазами, разумеется, они указали на меня. Евсей Анатолич сперва посмотрел на отключившегося Илюшу, а после перевёл взгляд на меня.

— Ты кто такой? — с угрозой в голосе спросил он, прицелившись в меня из ружья.

— Ну наконец-то я встретил человека, который готов вести диалог, а не размахивать кулаками, — улыбнулся я. — Общение с Ильёй, увы, началось не так, как хотелось бы.

— Руки в гору, выродок! И отпусти моих бойцов! — заголосил третий и щёлкнул затвором автомата.

Ага. Судя по всему, он главный по караулу или по застолью? Попробуй разбери. Бойцы-то его изрядно выпили в заведении Гургена.

— Дядя. Ты свою пукалку-то опусти. Давай поговорим, как взрослые люди. А потом уже решишь, нужно стрелять или нет, — предложил я, миролюбиво выставив перед собой руки.

— Ты поучи ещё меня. Щенок! Мордой в пол, я сказал! — заголосил он, сделав шаг вперёд.

— Да уж… Весело тут у вас, — вздохнул я.

В следующее мгновение под ногами крикливого разверзлась пропасть, куда он и ухнул, уйдя под землю по самую шею. После чего почва ласково сомкнулась, оградив дурня от непоправимых действий.

— Колдун… — прошептал Максимка и тоже направил на меня ружьё.

— Евсей Анатолич, вы, судя по всему, здесь самый бывалый и здравомыслящий человек, давайте поговорим, как…

— Анатолич, стреляй! Это приказ! — заорал говорун, чья голова торчала из земли.

— Захарка. Ты помолчи пока что. Не в том мы сейчас положении, чтобы стрелять. Мальчонка-то вон, магии обучен. Сейчас Землю-матушку попросит, и она тебя, как блоху, раздавит, а ребяткам твоим ноги из задницы повырывает. Оно тебе надо? — тихо произнёс Евсей Анатолич. — Тебя как звать-то? –миролюбиво спросил он у меня.

— Михаил Константинович. Глава рода Багратионовых, — представился я, показав деду перстень.

— Етить-колотить. А они разве не все помёрли? — присвистнул Евсей.

— Как видишь, ещё остались, — улыбнулся я.

— Хорошие вести. Твои родичи были людьми чести. Если и ты такой же, то отпусти ребяток. Чего им над землёй болтаться? — попросил старик.

Кивнув, я развеял тени, и друзья Ильи шлёпнулись в снежную кашу. Подскочив на ноги, они тут же принялись искать пистолеты.

— Евсей Анатолич, мы, кажется, собирались поговорить, — укоризненно произнёс я. — Если бойцы снова схватятся за оружие, я за себя не отвечаю.

— Кыш отседава! Старшие разговаривают, — гаркнул старик.

— Но, Евсей Анатолич, а вдруг он… — начал было один из освобождённых пленников.

— «Вдруг» обрюхатил трёх подруг, — перебил его Евсей. — Топайте, говорю. Нормально всё будет.

Бойцы неуверенно кивнули и, испуганно зыркая на меня, попятились назад.

— Евсей, падла! Ты у меня под трибунал пойдёшь! Стреляй, говорю! Это вторжени… — снова начал голосить любитель автоматов, но тут Евсей Анатолич поступил так, что я его резко зауважал.