Дмитрий Антонович сидел, не отрывая взгляда от газеты. Шелест страниц был единственным звуком в комнате. Титов дочитал абзац, за ним второй, третий, а после отложил газету, пытаясь осмыслить прочитанное. Заголовок гласил:

«БАРОН ЮСУПОВ СОШЁЛ С УМА! ПОПЫТАЛСЯ ПООБЕДАТЬ СЛЕДОВАТЕЛ ЕМ ТАЙНОЙ ПОЛИЦИИ, А ПОСЛЕ ЗАДРАЛ ДВОРЕЦКОГО!»

Сама же статья была ещё интереснее:

'Скандал в высшем свете потряс всю Империю! По сведениям наших источников, барон Аркадий Емельянович Юсупов, ранее пытавшийся оклеветать своего соседа — барона Дмитрия Антоновича Титова, оказался в поле зрения Тайной Канцелярии.

Во время допроса Юсупов вдруг набросился на следователя и попытался его сожрать! Лишь чудом чиновник спасся: в кабинет ворвался дворецкий и отвлёк обезумевшего барона. Но — увы! — слуге не повезло: Юсупов в ярости перегрыз ему глотку.

После задержания барон был признан невменяемым и помещён в психоневрологическое отделение закрытого режима. Что же довело его до безумия? Мы продолжаем следить за развитием событий!'

Титов снова взял газету и перечитал статью. Газета дрожала в его пальцах. Медленно, почти машинально, он вернул её на стол. Несколько секунд смотрел в пустоту, слыша в голове голос Михаила. Голос тихий, но острый, будто игла. «Следите за новостями. Скоро звезда Юсупова погаснет».

Титов побледнел. Он откинулся в кресле, сцепив пальцы. Всё в нём напряглось, как у зверя, учуявшего опасность. Он всмотрелся в слова заголовка, будто они могли растаять, словно ночной кошмар. Не растаяли.

— Неужели всё это… из-за Михаила?.. — произнёс он шёпотом.

Тишина не ответила. Кофе остыл. И ночь, казалось, стала темнее.

— Проклятье. Константин, как же я рад что мы с твоим сыном нашли общий язык. А то ведь… — Титов усмехнулся и закрыл глаза, обдумывая, какие перспективы несёт такая дружба и какие риски. Ведь дружба с сильными людьми — это обоюдоострый меч. Она может как спасти, так и погубить.

За моей спиной захлопнулась дверь. Послышался щелчок замочной скважины. Я обернулся и увидел, как Егор Егорович сбрасывает с плеч тулуп. Впервые я смог его рассмотреть. Стариком его можно было назвать лишь из-за морщинистого лица. А вот телосложение у него было такое, что любой атлет позавидует. Пару раз подпрыгнув на месте, разминая ноги, он хрустнул шеей и хищно оскалился.

— Ну что, Михаил Константинович? Сейчас ты мне всё расскажешь. Даже то, чего не знаешь.

Не успел я и рта разинуть, как майор неуловимо рванул в атаку!

Увесистый кулак просвистел буквально в сантиметре от моего лица. В последний момент я успел отскочить назад и, заглянув в глаза Егорыча, спросил:

— Это и есть знаменитое Верхнечусовское гостеприимство?

— Оно самое. Наслаждайся, — ухмыльнулся старик.

— Жаль. Я надеялся, что мы просто поговорим.

— Зачем тратить слова? За нас говорят кулаки. — Егор Егорыч хрустнул костяшками пальцев и двинул в мою сторону.

Я зыркнул по сторонам, оценивая обстановку. Повсюду ветхая мебель с облупившимся лаком, под ногами древний паркет, над головой трескучие лампы освещения. Судя по всему, администрацию не ремонтировали… Да никогда её не ремонтировали. Правда, меня не столько волновала задрипанная администрация, сколько едва заметно вибрирующие стены.

Окна и входная дверь покрылись едва заметным вибрирующим пепельным налётом. Воздух стал плотным, как смола. Даже свет потускнел. Знакомая магия. Это барьер магии Ветра. Причём создан он весьма филигранно. Если я попытаюсь схватить дверную ручку, меня просто отбросит назад потоком ветра. Вот же, старый чёрт. Решил изолировать меня от подчинённых? Разумный ход для беседы с врагом, но я-то не хочу враждовать.

— Ты правда хочешь сразиться прямо здесь? — спросил я, скептически посмотрев на старика.

— Я не хочу, — стальным тоном отчеканил майор. — Я должен. — Секунду помолчав, он добавил. — Слышал, ты хочешь предложить нам «взаимовыгодное сотрудничество». А как известно, слабый союзник — хуже врага. — На лице майора возник хищный оскал. — Бежать тебе некуда. На помощь никто не придёт. Придётся поговорить без лжи. Без вторых шансов. Ошибёшься в словах или действиях? Сдохнешь.

— Обожаю неформальные беседы, — усмехнулся я, демонстрируя такой же хищный оскал как у майора.

Время для слов закончилось. Майор метнулся вперёд с бешеной скоростью. Левую руку он бросил мне в бороду. Я с лёгкостью уклонился, сместив голову вправо. Оказалось, что удар левой был лишь обманкой. Правая рука Егорыча с такой силой впечаталась в мои рёбра, что меня, словно пушечное ядро, швырнуло на шкаф с архивами, и тот разлетелся в щепки.

Сплюнув солоноватую слюну, я поднялся с пола и стал отряхиваться от пыли. Егорыч не спешил атаковать. Он изучал меня. Пытался понять, как я думаю, чувствую, докопаться до моей сути. Таких людей, как он, я встречал в прошлой жизни. Со многими из них я подружился. Ведь они были просты и прямолинейны, как стальной клинок. Либо ты силён и честен, тогда ты станешь другом. Либо ты слаб и лжив, тогда ты умрёшь. Довольно странная, но весьма понятная философия.