— Магия Иллюзий теперь у меня в крови. Попробуй теперь отличи меня от копий.

Я фыркнул и безошибочно ткнул пальцем в грудь Макара, так как Всевидящее Око безошибочно подсветило его местоположение.

— Да уж… Видать, мне ещё тренироваться и тренироваться, — потерев затылок, сказал Макар и нелепо улыбнулся.

Серый и без того был амбалом, а сейчас и вовсе стал горой мускулов. Было ощущение, что этот здоровяк сидит на стероидах.

— А я, Миша немножко развил регенерацию. — Серый призвал топор и со всего размаха отсёк себе палец.

Кровь хлынула на землю, но очень быстро перестала течь, а рана исцелилась.

— Угораздило же меня связаться с вами — маньяками, — вздохнул шипастый уже который раз за день.

Я улыбнулся, чувствуя искреннюю гордость за друзей:

— Что ж, теперь моя очередь. Давай, товарищ Ежов, делай своё дело.

Колючий кивнул и молча открыл портал. Я глубоко вдохнул и решительно шагнул внутрь. Но едва я успел оказаться по ту сторону, как меня выбросило обратно в реальный мир. Я даже понять ничего не успел. Парни ошеломлённо уставились на меня, раскрыв рты.

— Что за хрень?! — воскликнул Артём.

— В каком смысле? — нахмурился я и посмотрел на свои руки.

На предплечьях выросли волосы, а пальцы, вроде как, стали длиннее. А ещё я понял, что мой голос звучал грубее обычного. Я подбежал к бадье с водой, из которой пил скот, и заглянул внутрь. На меня смотрел парень лет девятнадцати на вид. Щетина на лице, зелёные глаза, светлые волосы. Это точно был я. Вот только стал старше лет на семь, хотя для меня не прошло и секунды.

— Шипастый! — заорал я, хватая его за ошейник. — Какого чёрта?!

Ежов ошарашенно развёл руками, явно не понимая, что стряслось:

— Я… я не знаю! Не знаю, как это объяснить! Такое ощущение, что твоя душа очень древняя и пытается тело привести в соответствие с возрастом души! — выпалил он, заикаясь. — Давай я попробую всё исправить, в этот раз точно получится.

Я сжал зубы и с яростью встряхнул его:

— Оставь всё как есть, болван чёртов! Сначала ты украл семь лет моей жизни, теперь ещё семь! — Я был невероятно зол, но в то же время понимал, о чём говорит шипастый.

Моя душа и правда старше, чем это тело, а значит, Ежов не врёт. Я с тяжёлым вздохом отпустил его и развернулся к друзьям. Они уже отошли от первоначального шока и давили лыбы:

— Поздравляем, дядя Миша. Теперь ты старше всех нас, — произнёс Макар.

— Очень смешно, — хмыкнул я. — Посмотрим, как ты будешь веселиться, когда Маргарита Львовна узнает, что ты называл её старой каргой.

— Мих! Да я же пошутил! Не рассказывай ей! Пожалуйста! — закричал Макар, а все вокруг залились хохотом.

Я улыбнулся:

— Давайте отметим это событие хорошим шашлыком, пока я не постарел ещё сильнее и не лишился зубов. А то этот чёртов лекарь накинет мне сверху лет сорок и тогда мне придётся с мяса переходить на разваренную перловую кашу.

Ребята дружно рассмеялись. Я потерял ещё семь лет жизни. Однако Серый, Макар, Леший и Артём стали сильнее, увереннее и ближе друг к другу. Да, это определённо не самый плохой исход. А что до моих потерянных лет, так я даже рад в каком-то смысле. Алкоголь и красотки, ждите меня! Властелин каши повзрослел и теперь… Теперь осталось уладить ещё одно дельце.

Город Копейск.

Лечебница для душевнобольных.

Стерильно белые стены, тусклое освещение, аромат дезинфекции и лекарств. Вдали слышатся едва различимые вопли, доносящиеся из глубины лечебницы, создавая ни с чем несравнимую атмосферу безумия. Мужчина лет тридцати остановился у двери палаты номер шесть. Он протянул руку и нерешительно взялся за дверную ручку, готовясь войти внутрь. Набравшись смелости, он открыл дверь и замер.

Мужчина увидел своего отца, Аркадия Емельяновича Юсупова. Некогда он был гордым и властным, теперь же лежал на полу в жалкой позе. Аркадий Емельянович обхватил ножку старого деревянного стула и с отчаянием безумца грыз её. Зубы, потрескавшиеся и окровавленные, с упорством впивались в жёсткое дерево, оставляя глубокие выщербины. На мгновение он оторвался от своего занятия и, подняв пустые, полные животного безумия глаза на сына, заорал хриплым голосом:

— Голод! Голод! Я голоден, дайте мне поесть!

Мужчину звали Казимир Аркадьевич Юсупов. Он не мог смотреть на отца в столь жалком состоянии и отвернулся. Казимир ощутил, как внутри нарастает тяжёлое отвращение и беспомощность. За спиной мужчины стоял санитар и улыбался.

— Привяжите его крепче, — Казимир приказал санитару, с трудом сохраняя холодный тон. — Следите, чтобы он себя не покалечил.

— Всё будет в лучшем виде, ваше благородие, — бросил санитар, принимая тугую стопку купюр из рук нового главы рода Юсуповых.