Санитар подошёл ближе к безумному старику, осторожно отобрал у него обгрызенный стул и принялся затягивать рукава смирительной рубашки.

Казимир вышел в коридор и устало провёл рукой по лицу. Из соседней палаты доносился истерический смех его младшего брата. Максим Аркадьевич лежал на кровати, глядя в потолок с безумной улыбкой, будто увидел что-то невероятно забавное. Его глаза не отражали ни боли, ни страха — лишь пустую радость человека, лишённого разума.

Сжав кулаки, Казимир развернулся и быстрым шагом направился на выход из этого мрачного заведения, наполненного криками и шёпотом обезумевших пациентов. Свежий воздух ударил в лицо, возвращая ясность сознанию. Он молча сел в машину, хлопнул дверью и достал телефон. Несколько секунд Казимир неподвижно смотрел на экран, затем сжал зубы и включил видеозапись.

На записи были пустынные коридоры родового имения. Сердце ёкнуло, когда в кадре появился какой-то незнакомый парень. Светловолосый, с острыми чертами лица. Он быстро и бесшумно двигался вперёд, словно тень, затем резко схватил его отца за руку. Всего мгновение, и отец содрогнулся от боли и рухнул на пол. Парень исчез, будто его никогда и не было.

Казалось, прошла целая вечность, но потом Аркадий Емельянович поднялся, ошалело осмотрелся по сторонам и вернулся в свой кабинет. А ещё через пару минут из кабинета выбежал окровавленный следователь Имперской Тайной Полиции. Аркадий Емельянович пытался зубами перегрызть тому горло.

Казимир остановил запись, приблизил изображение и долго всматривался в лицо мальчишки.

— Да кто же ты такой, мелкий ублюдок? — прошептал он, едва слышно.

Машина резко рванула вперёд, увозя нового главу рода Юсуповых прочь от этого проклятого места. Прочь от голосов безумия, которые продолжали звучать в голове Казимира.

Этот день оказался полон открытий чудных. Утром я собирался прикончить шипастого, сейчас же смотрю на него и не понимаю, что делать дальше. Ребятам он позволил прожить эти семь лет, за счёт чего они стали соответствовать своему возрасту, а именно, пятнадцати годам. Набрались опыта, развили навыки, ещё крепче сдружились.

Меня же этот скот состарил ещё на семь лет. Но это-то ерунда. Важно то, что Ежов теперь знает о наличии у меня древней души, да и ребята теперь в курсе. Сомневаюсь, что эта информация просочится куда-то ещё, но лучше перестраховаться и привязать шипастого к себе.

Но что-то в его рассказе всё-таки не вяжется. Выходит, он стал Шепчущим во время Великой войны. Произошел некий взрыв, даровавший ему силы. Это вполне возможно, интересно только вот что. Сколько таких Шепчущих было создано? Десятки? Сотни? Тысячи? Каждый из них слышал напевы о Короле Червей и прочих?

Если да, то что это было? Безобидный бред, или своего рода пророчество, судя по тексту, предрекающее весьма мрачные перспективы? Ну и конечно оставался вопрос: полученные Ежовым способности это ни к чему не обязывающий дар? Или же у каждого из Шепчущих есть своя роль в этом спектакле? Возможно ли что одарили их не с проста, а с какой-то вполне конкретной целью?

Вопросы, сплошные вопросы. Однако в моей голове созрел план, достойный самого Измаила Вениаминовича Шульмана! Даже не так! Узнай Шульман о моей идее, он бы рыдал дни и ночи напролёт, крича «А почему он, а не я?». Муа-ха-ха-ха!!!

На моём лице появилась алчная улыбка и я медленно перевёл взгляд с ребят на шипастого. Тот стоял, понуро опустив голову, ожидая приговора. Ежов понимал, что порядком облажался с моим омоложением, а бежать было некуда. Вокруг царила непривычная тишина — Серый, Артём, Макар и Леший, замерев, внимательно наблюдали за мной.

— Значит так, господин Ежов, — спокойно заговорил я, чуть сузив глаза. — У тебя два варианта: либо я прикончу тебя здесь и сейчас, так как по-прежнему доверия у меня ты не вызываешь. Либо ты присягнёшь мне на верность и будешь служить роду Багратионовых. Выбор за тобой.

Ежов вздрогнул и осторожно поднял на меня глаза:

— Роду… Багратионовых? — прошептал он с каким-то трепетом в голосе.

Я неторопливо поднял руку и продемонстрировал ему родовой перстень с гербом Багратионовых. Шипастый ахнул, на миг отшатнулся назад, а потом, к моему удивлению, опустился на одно колено и склонил голову.

— Я верой и правдой служил Багратионовым всю жизнь, — произнёс он глухо, — буду служить и дальше. Присягаю вам на верность, господин.

Я довольно улыбнулся и одобрительно хлопнул его по плечу:

— Немного пафосно, но твоя присяга принята. Кстати, меня зовут Михаил Константинович, — представился я.

— Эммм… Константинович? — спросил Ежов, с подозрением посмотрев на меня. — В роду Багратионовых не было ни одного Константина.

— Возможно, но я Багратионов по матери. Её зовут Елизавета Максимовна. К тому же, перстень принял меня, как нового главу рода, разве этого недостаточно?

— Более чем. Служу роду Багратионовых, — подобострастно произнёс он, снова опустив голову.