– Ну давай же, – сквозь зубы процедила я, держа телефон обеими руками и двигая ими в разные стороны в глупой попытке найти место, где связь лучше. Но мы находились под землей, и сигнал здесь везде одинаково слабый. Я мысленно выругалась. Сюда вообще проходят звонки?

– Я сейчас вернусь, – задыхаясь, пробормотала я и бросила полотенце на рабочий стол. Зажала телефон в кулаке, Джеймс подозрительно посмотрел на меня.

– Ты куда?

– В туалет.

– Мирея…

– Мне надо отойти! – солгала я, пытаясь приглушить тревогу в голосе.

Я шутливо что-то изобразила рукой в воздухе, надеясь, что Джеймс на фоне музыки и общего шума не расслышал злое раздражение в моем голосе. К счастью, кажется, не заметил, но продолжал буравить меня учительским взглядом.

Ну в чем его проблема? Джеймс действительно последний человек в мире, кто мог читать мне нотации, хотя он и старше.

– Я мигом. Это не займет много времени, – бросила я, выходя из-за стойки, и направилась к маленькой неоновой стрелке цвета фуксии – указателю на туалет.

Я шла, оглядываясь, чтобы убедиться, что Джеймс не следит за мной глазами. Он лишь пожал плечами и отвернулся, а я резко развернулась, юркнула за дверь с табличкой «Только для персонала» и привалилась спиной к ее длинной красной ручке.

Сюда не долетала музыка из зала. Я оказалась в одном из многочисленных служебных коридоров.

И куда теперь пойти, чтобы поймать сеть? Я нервно сжимала телефон, пытаясь сообразить, как действовать дальше.

О выходе на улицу не могло быть и речи. Мне пришлось бы пройти через стойку ресепшен, и Кристин наверняка настучала бы Зоре. Может, поискать какой-нибудь пожарный выход?.. Я подумала о маленьком дворике, который мельком видела во время «экскурсии» Руби. Там складывали ящики, картонные коробки и пустые бутылки. Недолго думая, я выбрала единственно возможное решение: положиться на память.

Я шагала по коридору, руководствуясь инстинктом, ориентируясь на указатель гримерок. Кажется, мы с Руби там проходили… Я остановилась, снова порылась в памяти, а затем повернула за угол и пошла дальше, пока не увидела дверь, ведущую во дворик со стенами из голого кирпича.

Я посмотрела по сторонам, не идет ли кто, потом нажала на ручку и толкнула дверь. Морозный воздух защекотал лицо, надо мной открылся кусочек неба, обрамленный высокими стенами, за которыми светились уличные фонари.

Было темно, сыро и ужасно холодно. Я достала мобильник и дала ему время поймать сигнал, уговаривая поторопиться. Экран не показывал ничего нового… Я подняла телефон в вытянутой руке и подождала несколько секунд, но в этот момент в углу двора послышались какие-то звуки.

– Я же просила меня не трогать!

Я повернулась на голос. Глаза уже привыкли к темноте, но чувство бдительности мгновенно заострило и без того хорошее зрение. У дальней стены я разглядела мужчину, стоявшего ко мне спиной, и худую фигуру молодой женщины – танцовщицы.

Сегодня нет тематического шоу, поэтому она была не в костюме, а в маленьком черном платье и плотных колготках, усыпанных блестками. Ее длинные золотистые волосы метались из стороны в сторону, пока она пыталась высвободиться из рук мужчины, который припер ее к стене и держал за локти. Он цепко удерживал ее, пытаясь притянуть к себе. Рядом на земле валялся еще не погасший окурок. Видимо, она вышла покурить, и тут ее и настиг этот хмырь, который, наверное, весь вечер терся где-то возле девушек. Другая на моем месте испугалась бы. Другая затряслась бы, дала задний ход и долго бежала бы по коридорам за помощью. Другая – да, но не я.

– Эй, приятель! – что есть силы гаркнула я, постаравшись, чтобы голос звучал визгливо, до противного резко.

Мужик вздрогнул, услышав враждебный окрик, обернулся и стал искать источник шума глазами. Тогда я рявкнула громче:

– А ну отпусти ее!

Воспользовавшись тем, что внимание мужика переключилось на меня, девушка сбросила с себя его руки, отскочила от стены, к которой он ее прижимал, и быстро подбежала ко мне. Ее тревожные глаза встретились с моими в полумраке, пылающие радужки все еще просили о помощи, а может, в них плескался страх. На мгновение она, казалось, задалась вопросом, почему я рисковала собой, а не побежала позвать кого-нибудь на помощь. Я пропустила ее к двери, и она ускользнула, стуча каблуками.

Я оглянулась на темного человека, который в сальной улыбке скалил зубы.

– Я просто узнавал у нее кое-какую информацию.

Его голос задел, наверное, самые больные струны моего существа. Я поморщилась и почувствовала, как его глаза медленно шарят по полутемному двору, пока наконец не нашли мое лицо и не загорелись интересом. В его скользких глазах вновь ожило то, что никогда не умирало.

– Может, с этим поможешь мне ты?

Он подошел ближе, разглядывая меня с ног до головы так, будто я была карамельной конфетой, которую он хотел пососать.