Шрифт:
Лия смотрит на меня огромными глазами и едва не плачет. Меня сносит от ее беззащитности. Какая трепетная и нежная девочка. Только ошейник портит всю красоту.
– Испугалась? – Голос предательски проседает. Лия робко кивает. – Иди сюда.
Нерешительно подходит. На ней моя футболка висит, как балахон, но совершенно не скрывает изящные женские изгибы. Убираю волосы ей за уши и за подбородок поднимаю голову, чтобы смотрела мне в глаза.
– В этом доме не бывает посторонних. Только близкие мне люди, – стараюсь говорить тихо и спокойно. – И так уж вышло, что сейчас ты входишь в их число. – Взгляд рефлекторно спускается к ее губам.
Лия словно специально облизывает их, приглашая меня, но я не сдаюсь. Выпускаю ее из своих рук и отхожу на безопасное расстояние.
– Хард выглядит сурово, но никогда тебя не обидит. Он молодой и дурной еще, энергия через край. Играть хочет. А еще ревнует. Но, повторю, не обидит.
Лия хлопает своими длинными пушистыми ресницами и от волнения снова кусает губки.
– Я понимаю, тебе сложно, но постарайся дать ему шанс, ладно? – нервно сглатываю, ощущая, как внутри поднимается волна жара. – Ты не можешь говорить, но он, в отличие от меня, прекрасно понимает жесты. Я научу тебя. Пойдем с нами гулять?
Она в страхе распахивает глаза.
– Во дворе тихо и спокойно. И совсем никого нет. Мы одни на несколько километров. Веришь мне? – протягиваю руку.
Лия кивает и с готовностью вкладывает свою ладошку.
– Ну и отлично. – Поддавшись порыву нежно глажу прохладные пальчики. – Приводи себя в порядок и спускайся на кухню. Позавтракаем и выйдем из дома.
Одеваюсь и оставляю девочку в растерянности одну. Пока спускаюсь по лестнице, листаю ленту в телефоне. Пропущенный от Гульнары. Что за дура? Не собираюсь перезванивать. Стираю. Я же тысячу раз говорил, что мне не надо звонить. Когда понадобится, сам наберу.
Хард прибегает с мячом в зубах. Готов к прогулке.
– Подожди, дружище, девочку надо покормить. – Пес кидает мяч на пол и поворачивает голову набок. – Она смотри какая худенькая. Не то что ты, здоровяк, – треплю его по бокам, а он радостно виляет обрубком хвоста.
Открываю холодильник и застываю в нерешительности. И чем таких нежных фиалок обычно кормят?
Глава 9
Лия
Бесшумно, босиком спускаюсь на первый этаж, украдкой улыбаясь тому, как меня уложили на кровать и даже укрыли одеялом. Его тепло до сих пор окутывает меня мягким облаком, а прохлада ступеней мурашками разбегается по ногам.
Такая тишина кругом. Замираю на середине лестницы и смотрю в огромное окно, упирающееся одним краем в пол, другим в потолок. А за идеально прозрачным стеклом умиротворение, проникающее в душу по капле вместо горького лекарства. Время будто встало на паузу, чтобы я могла сделать вдох и найти в себе силы для принятия каких-то решений.
Высокие деревья подпирают макушками хмурое весеннее небо средней полосы. То ли снег пойдет, то ли все же выглянет солнце, пока неясно. Мне все равно, если честно. Солнце ассоциируется с домом Хозяина. Там его много, даже зимой, но оно давно не приносит радости. Только глупо ненавидеть солнце за то, что человек, к которому я попала, мразь. Поэтому пока держу нейтралитет, договариваясь со своим разумом даже о таких мелочах, как восприятие погоды.
Пальцы скользят по металлу перил. Спускаясь еще на несколько ступеней, замечаю больше деталей в доме подполковника. Дерево, стекло, камень. Сдержанные тона. В доме воздуха не меньше, чем на улице. Дышится полной грудью, если бы я так умела, но каждый мой вдох – это примерно половина от нормального. Перманентный страх камнем лежит на груди, и поднимать его с каждым разом все сложнее. Но я борюсь, иначе он проломит мне ребра и превратит легкие в месиво. А я должна жить. Должна…
Еще пара ступеней вниз. Вздрагиваю от лая, эхом долетевшего до меня из того самого коридорчика, по которому мы ходили на кухню.
«Эта собака тебя не тронет, Лия», – завожу мысленный диалог с собой.
«А если Мирон отвернется и она кинется?»
«Тогда он уже сделал бы это, пока ты спала».
Что делать дальше?
Словно споткнувшись на этом вопросе, останавливаюсь посреди просторной гостиной с погашенным камином.
Он будет спрашивать. Обязательно будет. Что можно ему сказать, чтобы никому не навредить? А если он тоже опасен, а сейчас просто умело играет, чтобы притупить мою бдительность? Я же кукла. Мы предназначены для мужских игр, утоления потребностей и желаний.
Тогда зачем ему обо мне заботиться? Дом, постель, завтрак…
«Боже, Лия, ты никогда не была в мужской постели?»
«Было не так. Он отдал рубашку, спасал, спрятал, не приставал. Смотрел жадно, но не трогал. Хотя хотел, я видела…»
«Я не понимаю!»
Сама попросила о помощи, но инстинкты требуют сомневаться. Во всем. Даже в том, что этот дом настоящий. Вдруг это тоже игра?
Нет! Чушь! Он хороший. Он поможет. Уже помогает! Мои мысли превращаются в крик, но тоже только в голове.