Сегодня большинство моих знакомых проснулись на 6 часов раньше меня, натянули строгие костюмы с галстуками и поперлись в душные автобусы, чтобы около 9 часов провести в душном офисе, с душнилами и их начальниками. Ещё недавно я был таким же. Что изменилось? Меня уволили, и теперь я безработный. Безработный, но свободный, как эти дельфины в океане.
Каждое утро я просыпаюсь под шум прибоя, а не под звук будильника. Каждый день наполнен солнцем и солью, а не флуоресцентными лампами и кофейным перегаром. Мое тело больше не сковано крахмальным воротничком и тесным галстуком — теперь оно дышит, движется, живет. Я чувствую, как мои мышцы становятся крепче с каждым днем, проведенным на доске, а кожа темнеет под ласковыми лучами солнца.
Иногда я думаю, было ли увольнение проклятием или благословением? Тогда, в дождливый день, когда Сато-сан холодно объявил мне, что я больше не сотрудник "Сакура Технолоджи", мир рухнул. Я видел только тьму впереди. Но теперь?
Пролог
Золотистые лучи рассвета играли на гребнях волн, когда Хироши Такаяма скользил по лазурной глади океана. Его тело, покрытое бронзовым загаром, двигалось в идеальной гармонии с доской, словно они были единым целым. Мощная волна вздымалась за его спиной, формируя идеальную водяную арку. Море дышало мощью и свободой, предлагая вызов, который Хироши с радостью принимал каждое утро.
— Давай, давай! — прошептал Хироши, чувствуя, как адреналин растекается по венам.
Он резко повернул доску, вписываясь в изгиб волны, позволяя ей нести себя в стремительном танце. Брызги соленой воды освежали кожу, а ветер трепал его выгоревшие до пшеничного оттенка волосы. Сердце колотилось в унисон с ритмом океана — сильно, свободно, без страха. Хироши оттолкнулся от доски, взмывая над гребнем волны в идеальном аэриале, и на мгновение ему показалось, что он летит.
— Йоооху! — вырвался из груди победный крик, когда он мягко приземлился обратно на доску, сохраняя идеальный баланс.
На мгновение Хироши заметил серебристую вспышку — стая дельфинов резвилась неподалеку, их гладкие тела прорезали поверхность воды, словно живые торпеды. Они двигались синхронно, исполняя свой собственный танец с океаном, более совершенный и древний, чем любое человеческое искусство.
— Охайо, друзья! — крикнул он, и один из дельфинов, словно отвечая на приветствие, выпрыгнул особенно высоко, сверкнув на солнце, оставляя за собой каскад сверкающих брызг.
Хироши последовал за дельфинами, позволяя течению нести себя вместе с ними. На несколько драгоценных минут он почувствовал себя частью их стаи — таким же свободным, таким же бесстрашным. Вода обтекала его тело, словно жидкий шелк, смывая все заботы и сомнения, которые когда-то заполняли его душу.
Новая волна поднялась на горизонте — массивная, идеальной формы. Хироши развернул доску, готовясь поймать этого водяного гиганта. Он греб руками с удвоенной силой, чувствуя, как волна подхватывает его, поднимая всё выше и выше. Мир вокруг замедлился. Он видел, как солнце играет в капельках воды, создавая крошечные радуги. Слышал мягкий шелест песка, перекатываемого волнами у берега. Ощущал соль на губах и свободу в каждой клеточке тела.
Волна подняла его на свой пенный гребень, образуя идеальный тоннель. Хироши вошел в него, оказавшись в хрустальном коридоре из воды, где звуки внешнего мира затихли, уступив место гипнотическому гулу океана. Сквозь толщу воды солнечные лучи создавали причудливые узоры на поверхности его доски. Время растянулось, превратившись в вечность, заключенную в один миг совершенства.
После двух часов катания Хироши, утомленный, но переполненный энергией, направил доску к берегу. Мягкий белый песок приятно согревал ступни, оставляя идеальные отпечатки его шагов. Море неохотно отпускало его, лаская напоследок щиколотки игривыми волнами, словно приглашая вернуться.
Неподалеку маленький красный краб суетливо перебирал клешнями, спеша укрыться от человека в своей норке. Его панцирь сверкал в солнечных лучах, как драгоценный камень, затерянный в песке.
— Прости, малыш, я не причиню тебе вреда, — улыбнулся Хироши, наблюдая, как песчинки разлетаются из-под суетливых движений краба. — Мы оба дети этого берега, не так ли?
Краб замер, будто понимая его слова, а затем продолжил свой путь, уже не так спешно. Хироши опустился на колени, наблюдая, как крошечное существо оставляет на песке затейливый узор из следов. Он провел пальцем по песку рядом, и к его удивлению, краб не убежал, а словно изучал его в ответ.
— Ты смелый парень, — рассмеялся Хироши. — В отличие от меня когда-то.
Его бунгало стояло у самой кромки воды — простая, но уютная хижина, которую он собственноручно построил из бамбука и пальмовых листьев. Крыша, укрытая сухими листьями, создавала надежную защиту от редких здесь дождей, а стены, сплетенные из гибких бамбуковых стеблей, пропускали освежающий морской бриз. Разноцветные ракушки, развешанные на веранде, тихо позванивали при каждом дуновении ветра, создавая природную мелодию.
Внутри царила приятная прохлада. Хироши бросил доску у входа и растянулся на плетеном гамаке, подвешенном между двумя столбами. Легкий бриз, пропитанный ароматом моря и цветущей плюмерии, ласкал его кожу. Из открытого окна открывался идеальный вид на океан — бескрайний, манящий, вечно меняющийся.
С соседней пальмы он сорвал спелый кокос, тяжелый и полный свежего сока. Ловким движением мачете, отточенным за месяцы практики, Хироши срезал верхушку ореха и припал к освежающей жидкости. Сладковатый сок охладил пересохшее горло, даря ощущение чистого блаженства. Несколько капель скатились по подбородку на грудь, но Хироши лишь улыбнулся — здесь, на пляже, не существовало понятия неряшливости.
Закончив с соком, он разбил кокос о камень и извлек нежную мякоть, наслаждаясь её свежим, слегка сливочным вкусом. Рядом в небольшом самодельном садике зрели папайя и маракуйя, а несколько кустов мяты давали ароматные листья для освежающего чая.
По пляжу прогуливались девушки в ярких купальниках — местные и туристки, наслаждающиеся тропическим раем. Одна из них, с каскадом черных волос и фигурой, напоминающей песочные часы, помахала ему рукой. Её глаза, темные и глубокие, как океан в безлунную ночь, на мгновение встретились с его взглядом.