Проектирование и создание оборудования и датчиков съема информации потребовали координации инженеров и конструкторов различных специальностей. Ключевым компонентом новой системы перехвата была сенсорная муфта, которая должна была охватить экранированный кабель для контроля сигналов и записи их на магнитофон. Перехваченные сигналы должны были переписываться и отсылаться в Лэнгли, где с помощью современного дешифровального оборудования планировалось проводить их анализ и расшифровку.

Пока шла разработка и изготовление специальной системы перехвата, сотрудники московской резидентуры ЦРУ периодически посещали люк и бункер под ним для подготовки к установке сенсорной муфты и магнитофона. Одновременно несколько офицеров ЦРУ прошли обучение в полноразмерной копии подземного бункера, созданного на «Ферме» — секретном учебном объекте ЦРУ в США.

Важнейшей фазой операции была оценка кабелей, чтобы определить канал наиболее ценной информации, и эту работу должен был сделать оперативно-технический офицер ЦРУ, назовем его Дэнис. Проникнуть в люк Дэнис должен был, добравшись до него пешком, на автомобиле и на городском транспорте. Были собраны и тщательно изучены графики работы и маршруты московского метро, троллейбусов и электричек. Было точно измерено расстояние до расположения бункера и рассчитано время, которое понадобится Дэнису, чтобы добраться в район расположения люка в течение различных периодов дня. Чтобы не вызывать подозрений во время нахождения в районе бункера, Дэнис должен был маскироваться под обычного жителя Москвы. Однако покупка американцами соответствующей одежды могла привлечь внимание КГБ, а приобретение поношенных вещей еще более насторожило бы наружное наблюдение. В связи с этим восточноевропейская одежда была куплена на блошином рынке и в недорогих магазинах Вены, Восточной Германии и Варшавы и отправлена в Лэнгли. Там она была тщательно осмотрена, переписана и упакована перед отправкой в Москву, где хранилась в безопасном месте, исключающем возможные попытки КГБ установить на ней метки или отследить ее перемещение.

Дэнис прибыл в Москву летом 1979 года после завершения шестимесячного ускоренного курса изучения русского языка. В рамках своего прикрытия он сразу начал интересоваться культурной жизнью Москвы, никогда не упуская возможности посмотреть город, и проводил все свое свободное время со своей семьей вне дома. В его ежедневном графике были посещения достопримечательностей и пешие прогулки. Он практически не использовал русский язык, поскольку русскоговорящие американцы сразу попадали под пристальное внимание КГБ. Днем он часто играл в брум-бол, а вечерами в дартс с одной целью — создать образ спокойного, предсказуемого человека, который не может доставить властям никаких проблем. Все элементы, составляющие его жизнь, были тщательно разработанным планом действий, к реализации которого он приступил сразу же после того, как вышел из самолета в аэропорту Шереметьево.

Через несколько недель Дэнис понял, что КГБ взял его на заметку, но не в большей степени, чем любого американца. Это означало, что он периодически будет находиться под наружным наблюдением. Дэнис и его жена проводили много времени в парках вместе со своими детьми, четырех и семи лет. Дэнис носил рюкзак, с которым почти не расставался. В рюкзаке были еда, напитки, игрушки и одеяла — все, что нужно для пикника. Это увлечение объясняло частые выезды Дэниса в ближнее Подмосковье, а также позволяло ему знакомиться с дорогами, географией и способами передвижения до контрольных точек его проверочных маршрутов, разрабатывать запасные схемы ухода с проверочного маршрута и определять места для наблюдения и оценки.

Весенним утром 1981 года после пяти лет подготовки и оперативного планирования наступила завершающая стадия одного из наиболее продуманных и дорогостоящих пикников в мировой истории. Дэнис на микроавтобусе вместе с семьей начал путешествие длиной в 35 километров, которое, казалось бы, ничем не отличалось от его обычных выездов на природу. Но на этот раз каждая улица, каждый поворот и каждая остановка были предназначены для обнаружения и подтверждения наличия наружного наблюдения.

В ушах у Дэниса и его жены были маленькие наушники приемников радиоперехвата. Приемники были спрятаны в специальные чехлы под мышками и настроены на главную частоту радиосвязи наружного наблюдения 103,25 МГц. Дэнис также использовал второй, сканирующий радиоприемник на шесть каналов, который мог уловить в «ближней зоне» радиопереговоры и милиции, и Седьмого управления КГБ.

По дороге к парку супруги не могли обсуждать планы и наличие слежки. Дэнис вспоминал: «Мы мало говорили, двигаясь по проверочным маршрутам, особенно когда наши дети были с нами, потому что никогда не знаешь, что твои дети могут повторить за тобой или кого из родителей они начнут копировать».

Дэнис совершил несколько автомобильных маневров, специально разработанных для обнаружения слежки. Он не разворачивался через двойную сплошную, не делал опасных, неожиданных поворотов, чтобы уйти от преследования. Его манера вести машину должна было строго соответствовать статусу главы семейства, который везет семью на пикник.

Один раз Дэнис все-таки резко остановился на дороге, выхватив ребенка с заднего сиденья, и помчался в кусты «по нужде». Затем он «по ошибке» пропустил нужный поворот, развернулся и поехал назад, чтобы свернуть на другую дорогу. Он как бы заблудился. Если бы за ним было наблюдение, то, выполняя эти простые маневры, он обязательно обнаружил бы слежку.

Проверочный маршрут продолжался более часа, и за это время Дэнис, используя разнообразные остановки и повороты, убедился, что за ним наблюдение не ведется. ЦРУ хорошо изучило особенности работы Седьмого управления КГБ. Было известно, что для слежки использовались советские автомашины «Волга» и «Жигули», в основном белого цвета. Поскольку только в КГБ имелись автоматические мойки, их автомобили чаще всего были чистыми по сравнению с другими транспортными средствами на московских улицах. Кроме того, на машинах КГБ всегда были дворники на ветровом стекле, столь редкие для москвичей, у которых в то время их часто крали, если автомашины были припаркованы и оставлены без присмотра.