Шенхель замер по струнке смирно и, натянув на лицо самую широчайшую из всех возможных улыбок, виновато промямлил:

— Я, я, побоялся вас побеспокоить.

– А я ничем не был занят, — язвительно фыркнул господин Энберген, — лишь тем, что ожидал, пока такая значимая персона, как ты, соизволишь явиться.

– Приношу искренние извинения, что заставил вас ждать, — пролепетал Шенхель, — больше такого не повторится.

По правде сказать, он бы и не смог угодить господину, прекрасно зная, что, попытавшись обратить на себя внимание, тут же получил бы недовольный окрик: «Кто позволил отвлекать меня? Не видишь, тупица, я занят?» — и в этот момент глаза инспектора радостно блестели от возможности продемонстрировать эту маленькую власть над теми, кто его боится.

А сам Шенхель, украдкой глядя на Энбергена, представлял, как этот нахохленный индюк лижет его ботинки, умоляя о пощаде.

— Я думаю, ты слышал про дело господина Дальсона, коменданта Аквомория? Этот старый плут, оказывается, неплохо поторговывал аквомором в обход императора, а, как известно, в Энносе никто воров не любит, особенно тех, которые обворовывают его величество. Именно для этого и был создан наш отдел.

— Да, добро императора, — это святое, — протараторил Шенхель. — Был я с инспекцией два года назад в Аквомории, и мне он еще тогда показался хитрой лисой, которой место в его же тюрьме, только в качестве заключенного, а не коменданта.

— Полегче, — шикнул Энберген. — Комендант Аквомория мой старинный друг, и я считаю, его оклеветали, по крайней мере, так должны считать все, включая императора. А что до твоего мнения…

– Да какое там мнение, — промямлил Шенхель, — Я это просто для красного словца сказал, комендант, конечно, не преступник. Я это сразу понял.

Инспектор сделал глоток из стоящего на столе графина. Выпитое пошло не в то горло, и Энберген, закашлявшись, со всей силы застучал себе кулаком по груди.

«Так тебе и надо, тварь! Чтоб ты сдох, сволочь!» — радостно подумал Шенхель, стараясь, чтобы его мысли не читались на лице.

Он обожал видеть, как с кем-нибудь случается какая-нибудь неприятность, чувствуя в такие моменты себя не таким уж и неудачником, каким ощущал себя обычно.

Но господин уже прокашлялся и вновь обратил к нему свой недовольный взор:

– Так вот, что касается тебя, ты завтра же отправишься в Аквоморий. И там, откуда хочешь, хоть из воздуха, найди убедительные доказательства, что комендант невиновен.

При этих словах Шенхель весь передернулся изнутри: вместо положенных ему выходных он должен отправляться на самый край страны в этот ледяной ад?

А вслух, выдавив улыбку, пролепетал:

– Конечно, господин, рад помочь, господин, всегда к вашим услугам, господин.

Но инспектор уже уткнулся в свои бумаги.

Шенхель попятился к двери.

– У тебя же завтра должны были начаться выходные? — услышал он в дверях адресованный ему вопрос.

– Да, — с надеждой в голосе, пролепетал младший инспектор, надеясь, что его отправка на север отменится.

– Отдохнешь в Аквомории, там условия хорошие, говорят, еще никто не возвращался! — ехидно захохотал Энберген, вынудив засмеяться и Шенхеля, сказавшего пару заискивающих слов, похвалившего превосходную шутку своего господина.

«Чтобы ты сам отдохнул в Аквомории, паскуда» — подумал Шенхель, выходя из кабинета.

В коридоре Шенхеля окликнул коллега:

– Подожди, Шенхель, инспектор Джолен скончался от Синей чахотки, мы думаем помочь его семье.

Шенхель почувствовал черную радость, наполняющую его нутро, подумав: «Так ему и надо!».

А вслух, стараясь не улыбнуться, грустно произнес:

– Конечно. Как печально, Джолен был таким хорошим человеком.

Шенхель ходил по покрытой синим дымом земле, то и дело поправляя легкие кожаные перчатки на своих замерзших руках, чувствуя, как их неприятно обдувает ледяным ветром.

«Как можно было забыть меховые варежки дома, а вместо них взять это? Видимо, моим рукам будет не суждено пережить эту инспекцию» -думал он, злясь.

Настроение было на редкость отвратительным.

«И зачем мне все это нужно? — не понимал Шенхель. — „Выискивать доказательства невиновности для тех, кого бы я мечтал видеть повешенными на первом попавшемся дереве“.

Несмотря на проделанный им такой долгий путь на этот забытый всеми край земли только для того, чтобы выгородить задницу коменданта, комендант даже не пустил Шенхеля в свой кабинет.

— Инспектор Энберген рекомендовал тебя. Надеюсь, ты не подведешь своего господина, -бросил комендант с порога.

Растерявшись, Шенхель промямлил: