С другой стороны, у меня как императора, немного другие возможности. Одно дело для того же Людовика XIV выдать племянницу за, пусть будет, наследника монарха суверенной страны. Он может сядет на отцовский трон, а может в результате интриги уступит место другому. А вот император влиятельной и сильной державы — совсем другой коленкор. Тут нужно подойти разумно. Ну, с теми же французами и испанцами я бы родниться не стал. А вот англичан заиметь в родственниках — было бы недурственно. Хотя, если вспомнить, как Георг V отказал своему неудачнику кузену Николаю Александровичу в 1917 году, так с такими родичами и врагов не надо.

А вот с теми же датчанами у русской императорской фамилии отношения были весьма тёплые. Дания является ключом к Северному морю, а ещё представители династии Ольденбургов — Глюксбургов по женской линии всегда отличались отменным здоровьем и плодовитостью.

Польшу я, пожалуй, рассматривать не буду. Она сыпется прямо в руки. И если не я, то мой наследник точно её приберёт.

Не будем откидываться окончательно Бурбонов, с Францией лучше дружить. Сейчас это сильнейшая держава.

Дом Габсбургов, весьма смело. Сейчас Австрия одна из могущественных государств Европы. Ганноверскую династию (Англия) держим в уме, Гогенцоллерн (Пруссия) — весьма полезно для баланса сил в северной и центральной Европе. Кто там ещё остался, ну разве что присмотреться к любимой сто сорок пятой дочери могучего и непобедимого султана Мехмед IV. Но Турция сейчас настолько неустойчива и зависима от французов, что рассчитывать на изменения отношений с этим государством просто глупо. Война с османами неизбежна, вопрос только когда.

Свои выводы я перенёс на бумагу и передал Матвееву. Как мой премьер-министр, а это фактически его должность как главы Госсовета, он должен дать ход этому брачному делу.

Я постоянно сравниваю себя с Петром Алексеевичем. Понимаю, что это глупо. Мой племянник, которому уже не суждено родится, рос в условиях, когда всё исконно русское вызывало у него ненависть. Это шло ещё с детства, когда стрельцы во время бунта растерзали его учителей и родственников. Произошедшее сильно повлияло на его характер. Противостояние с боярами вылилось в отрицание всего русского и почитание заграничного. Немало он наделал ошибок, но не было бы его, страна так и прозябала бы на задворках истории. А скорей всего её бы разорвали на части более сильные.

Пётр сделал две важнейшие вещи, позволившие двигаться в правильном направлении. Он создал сильную армию с флотом и развернул вектор территориальной экспансии с юга на запад. На юге остались цивилизации, которым история уготовила место второго плана.

В данный момент мой штаб советников разрабатывает территориально-управленческую реформу. Переходим на десять губерний, во главе которых встанут генерал-губернаторы. Дальше идут провинции и уезды.

Когда В Санкт-Петербурге появятся основные здания, столица переедет туда.

Ну и очень назрело новое Уложение. Старое, которое мы готовили с братом — безнадёжно устарело. Нужно менять законодательство, я обязательно внесу положение о преемственности власти. Указ о престолонаследии вышел вскоре после окончания Северной войны. Главное в нём то, что монарх сам по своему усмотрению назначал преемника. И необязательно он должен быть только мужского пола. Отменялись окончательно и дремучее лествичное право и передача престола строго от отца к сыну. Ежели старший сын оказался не способен принять престол, это право передавалась следующему в очереди. Возможно даже внуку.

Вместо Сената у меня работает Госсовет. Функции похожи, там собраны люди, отобранные по принципу профессионализма и личной преданности. Его важнейшая роль, кроме всего прочего, править страной в моё отсутствие. Госсовету подчиняются коллегии, он наделён широчайшими полномочиями. В ведении Госсовета вопросы комплектования армии, развития торговли и промышленности, а также контроль финансов.

В отличии от этого высшего судебного и управленческого органа, мой, так называемый генштаб, состоял из советников, вышедших из самых низов и получивших дворянские титулы за верную службу лично мне. Их задача — разработка вопросов, которые я ставлю перед ними. Это различные реформы и прорывные идеи в области внутреннего управления страной. В их сферу входит экономика и финансы, новые предприятия и прогнозы, основанные на разведке недр. Именно мои штабисты первыми оценили и направили ресурсы на разработку богатств Алтая и западной Сибири. Так значительно возросла добыча серебра, меди, золота и железа. Пусть и полукустарными методами, но у нас появился стабильный источник своих драгметаллов. А это напрямую повлияло на экономику и торговлю в целом по стране. Теперь, когда у меня появились живые деньги, я мог не только активнее привлекать лучшие зарубежные умы, но и платить нашим свободным работникам, привлекая их на стройки по всей стране. Работать по принуждению под плёткой, загибаясь от голода и болезней или в относительно нормальных условиях и за приличную зарплату — две огромные разницы. Сразу ко мне потекли рабочие руки. В первую очередь с юга страны. Зачастую они приезжали из соседних регионов. С той же правобережной Украины и Валахии. Кстати, разработка угля и железа в районе будущих Донецка и Кривого Рога на очереди. Тем более там имеется излишек свободной рабочей силы. Вот только бездорожье наше российское не позволяет эффективно перемещать грузы. Только как предки — по воде, да зимой по замёрзшим рекам. А где нет близко судоходных рек, там упираясь в грязи и разбивая колёсные оси телег на колдобинах.

Впервые весьма смутная информация о неком заговоре против государя появилась от людей Аксакова. И только когда я сориентировал на эту тему Тайную канцелярии, мы смогли зацепить ниточку, которую надо очень аккуратно тянуть, распутывая весь клубок.

Первой ласточкой послужил доклад моего управляющего с одного из уральских заводов. Он уверял, что наблюдает там натуральный саботаж. Причём осознанный и продуманный. Кто-то всеми силами тормозит реконструкцию железоделательного завода. Мы специально закупили за золото новейшие печи и механизмы, намереваясь наладить производство современного стрелкового оружия из своей же качественной стали. Но вот всё время что-то мешало. Отправленный тайно человек Аксакова кое-что нарыл. Дальше вышли на важного чиновника из канцелярии тобольского генерал-губернатора. Аккуратно взяли его в разработку и выяснилось, что не всё так прекрасно в моей империи. Это уже настоящий заговор как против меня, так и всей новой государственной системы. Следы вывели нас на московского дворянство. И такие имена вылезли, я сам сразу не поверил.

Но рубить с плеча сразу не стали, к сожалению, наши действовали по указке некоторых европейских стран. В первую очередь британцев, в меньшей степени французов. Видать здорово мы оттоптали пятки самым влиятельным странам в Европе.

К сожалению, зараза внедрилась почти во все административные единицы. На местах саботировали, чиновники тянули и волокитили дела, ссылаясь на неопределённые трудности. Вал доносов в Тайную канцелярию — это особая песня. Мы не сразу поняли причину и поначалу пытались разбираться. Оказывается, что доносы имели цель обрушить систему следствия. Даже в Госсовете нашлись те, кто если не поддерживал открыто заговорщиков, то ограничивался чисто формальным подчинением. Типа я — не я, никакой инициативы.