— Я не хочу снова играть в хобфути, — процедил Толл сквозь стиснутые зубы. Казалось, он заметил, как ее выражение лица поникло, поэтому попытался придать ему игривый вид, чтобы это исправить. Однако его лицо в итоге выглядело лишь печальным и пустым. Он не мог избавиться от тоски, укоренившейся в самой его сути. — Смотри, я ценю, что ты вообще готова взять меня обратно в команду, в моем состоянии. Но я не хочу тебя тормозить. Я не. я просто ни на что не гожусь.

— Твое состояние? Твое тело в порядке, верно, так что. — Девик прикусила губу, пытаясь удержать слова, рвущиеся наружу.

Ее товарищ по команде и величайший сторонник посмотрел на нее, его глаза были пустыми и серыми.

— Ты заставишь меня сказать это, Девик? Черт, мне страшно. Я чувствовал, как моя собственная кожа кипит. Возможность такой боли снова — не то чтобы я жалел, что вступил и встал на твоем пути, но всякий раз, когда я представляю.

По его рукам пробежала дрожь. После этого Толл даже не мог встретиться взглядом с Девик.

Она ушла и направилась к зоне подготовки, чтобы встретиться с остальными Чудесами . Душа Девик горела от стыда и негодования, хотя она не могла сформулировать источник ни того, ни другого. Что-то огромное и уродливое бушевало в ее груди. В те несколько часов, пока команда медленно разогревалась, ее глаза покраснели.

Почему я такая слабая?

Поскольку это был кульминационный финал по хобфути и поскольку у него была такая связь с Девик, Рендидли действительно пришел на матч. Из-за повреждений, нанесенных небесным островам, мероприятие проводилось на историческом стадионе Маллуна, в той части города, которую Рендидли раньше не посещал. Специальная ложа была подготовлена специально для Рэндидли, и к ней его провел потеющий солдат. Еще несколько солдат ждали снаружи его ложи для просмотра, старательно избегая его взгляда, возможно, столько же для того, чтобы помешать Рендидли разбушеваться, сколько для того, чтобы защитить его от растущих анти-Преисподнейских настроений.

Рендидли оглядел интерьер своей частной ложи, увидев несколько удобных стульев, холодильник для напитков и широкое окно с видом на поле. Стены были свежеокрашены, и вся мебель пахла новизной. Рендидли цокнул языком, почти забавляясь.

Они недавно сделали ремонт, вероятно, чтобы имитировать наш более популярный дизайн.

Он подошел к окну и глубоко вдохнул носом. С тех пор как он вошел в город, некое дело не давало ему покоя. Он с зловещей целенаправленностью принялся искать свою цель. Он выделил тонкие нити Преисподней, которые мог ощутить, разбирая их одну за другой, чтобы найти конкретную нить, которую искал.

В конце концов, он поджал губы в расстроенной нерешительности.

Запах есть, но недостаточно, чтобы отследить .

Он нашел тонкие следы Свакка, но ничего, что мог бы преследовать. Казалось, этот человек знал, что произойдет, если Рендидли его найдет.

Рендидли сдвинул челюсть, тлеющий огонь гнева копился на будущее. Если бы не обман его мастера, ущерб небесным островам вообще не был бы нанесен. Это вызвало бы некоторые проблемы с Мэй Мирной, но Рендидли чувствовал, что стоит стереть эту мразь с лица земли.

При условии, что это не потребует от него прокладывать путь войны через весь Маллун. Но если все, что требовалось, — это быстрый, чистый удар.

К тому же, Мэй все равно не особо любит своего отца , — напевал Рендидли про себя. Почти рефлекторно его рука поднялась и коснулась нагретой поверхности (Серы). Конечность разрослась, включив часть предплечья, пройдя, возможно, три четверти пути своей трансформации. Но затем рост прекратился, и вместо этого боль изменилась, проникая глубже в его нервы с каждым пульсом.

Конечность начала устанавливать прямой контакт с мощной нервной системой Рэндидли. (Сера), казалось, полностью контролировала дикую энергию своего рождения и теперь формировала способ, которым она будет соединяться с формой Рэндидли. Тот факт, что так много времени было потрачено на подготовку его тела к принятию энергии, наполнял Рендидли предвкушением; он подозревал, что благодаря объединению их тел будет создано что-то чрезвычайно ценное.

Тратя время перед началом матча, его глаза осматривали стадион вокруг него. Элита Маллуна сегодня была в полной силе, дефилируя по внешнему проходу на виду у толпы, в то время как Рендидли провели к заднему входу. На них были лучшие шелковые мантии и венки из плетеных цветов, в честь победы над Преисподней. Это был город, отказывающийся признавать поражение.

От этого зрелища Рендидли закатил глаза. Город принял двойной стандарт в отношении событий нескольких дней назад, одновременно объявляя о том, как он одержал верх над внешними угрозами, и рыча о том, насколько опасной оказалась Преисподняя, разжигая общественное мнение для наступательного крестового похода против Преисподней.

Люди праздновали здесь, в то время как за воротами Маллуна все еще находили тела, убитые просто отголосками столкновения.

Постепенно фанфары стихли, так как все больше и больше обычных людей стекались на стадион. Он был явно меньше стадиона, который Рендидли построил на небесном острове, с неэффективными входами на трибуны, что означало, что большинству людей приходилось использовать одну из двух лестниц, чтобы подняться на трибуны, а затем, в некоторых случаях буквально, крабиком пробираться по всему ряду, чтобы добраться до своих мест. Но они пришли с волнением и яростью, столкновение между Чудесами и Латунными Саблями стало самым ожесточенным в истории этого вида спорта.