Рендидли щелкнул запястьем и извлек небольшой фрагмент Гравюры, который он создал, сильно полагаясь на Невею в отношении более вдохновенных композиций. Честно говоря, почти весь вчерашний день был посвящен ее созданию, оставив его с громоподобной головной болью, которая даже сейчас стучала в висках.

Плотно сплетенное проявление энергии идеально напоминало платонический идеал сердца, мягко пульсирующее с такой мощью, что стены туннеля казались тусклыми. Вихри безупречно расположенных линий сплетались по его поверхности, тысяча сердец слегка различающихся размеров накладывались друг на друга. Каждое, на почти микроскопическом уровне, было создано с небольшими отклонениями в форме линий, которыми они были нарисованы.

Насколько Рендидли и Невея могли понять, это была бы идеальная дистилляция потенциала. Ядро, которое поместится в сердце человечества, чтобы открыть тысячу возможностей для их роста и позволить любые Пути, лежащие между ними. По сравнению с энергетическим перекрестком, который находился в центре человечества, в котором родился Рэндидли, это было бы почти в три раза эффективнее.

— Великолепно, — сказал Падрик в благоговении, мгновенно уловив гениальность работы.

Рендидли устало кивнул в знак согласия, все еще благоговея перед тем, что сделала Невея, все еще ощущая последствия усилий, которые он вложил в это. Гениальность заключалась в световых импульсах от каждой отдельной формы сердца; они возникали через равные промежутки времени, но различные вспышки света были слегка смещены во времени. Так что со временем различные сердечные узоры активировались бы в унисон, приводя к совершенно новому целому.

И это еще не говоря о Ритуале Нижнего Мира, который Рендидли использовал Пустую Иглу, чтобы вшить в ткань сердца. Теневая работа, которая могла существовать только в безупречных изъянах сердца.

Падрик взял сердце тонкими пальцами. Его глаза метались, каталогизируя его форму, его свет, красоту линий, огромную сложность мерцающей работы. — Я боролся, чтобы создать именно это. Способ заложить семя потенциала в ядро расы. Мы, конечно, можем дать им энергию, но без структурных каналов, по которым энергия может течь

Внезапно Падрик нахмурился. Он внимательнее посмотрел на сердце.

Губы Рендидли дернулись, когда он с нежностью наблюдал за Падриком.

Ты действительно вырос, не так ли?

— Оно ну, хрупкий — не совсем правильное слово. — Падрик закусил губу, переворачивая Гравюру, проверяя обратную сторону, будто там мог быть спрятан ответ. — Думаю, точнее будет сказать, что это сердце может разрушить себя. Оно не разрушится от внешних сил, не от сжатия или напряжения. Но сердце наткнется на барьер и разобьется по собственной воле. Это заложено в его природе. Нестись сломя голову, обладая достаточной силой, чтобы уничтожить себя.

Само по себе оно может нанести изъяны. Или, скорее, оно не может не разрушить совершенство .

Рендидли кивнул в знак согласия. Он огляделся, прежде чем заговорить, сильнее распространяя свой (Плащ Беспросветной Ночи) вокруг их позиции. Чем дольше длилась эта встреча, тем рискованнее она становилась. — Но разве не такова природа сердец? Они так легко разбиваются.

Поздравляем! Ваш Навык (Плащ Беспросветной Ночи вырос до Уровня 1021!

— Ну да, но это ведь не совсем сердце, даже если вы сделали его похожим на таковое. — Рендидли практически видел, как расчеты поднимаются из головы Падрика, витая в воздухе, прежде чем стремительный импульс его интеллекта переходил к другим проблемам. Его слова ускорились, наполовину от волнения, наполовину от беспокойства. — Это потенциал — тоже слишком слабое слово. Это форма. Половина образа, который станет расой человечества. Проблема ну, я не могу представить, что заставит сердце разбиться само по себе. Оно такое непредсказуемое. Живые существа непредсказуемы! Возможно, как только они начнут жить и дышать, достаточно сильная эмоциональная травма сможет разбить их форму на куски.

— И дать этим людям настоящий шанс стать чем угодно, — мягко сказал Рэндидли. — Или ничем, да. Но, Падрик вы не можете давать этой новой расе, которую создаете, только положительные формы. Они должны быть подвержены и негативному. Потому что именно выбор между одним Путем и другим становится нашей самой определяющей характеристикой.

Падрик просто смотрел на Рэндидли.

— Если вам от этого станет легче, — продолжил Рэндидли, — я подозреваю, что сердце будет разбито с самого начала. Я не думаю, что зарождение человечества было запланировано бескорыстными руками. Поэтому я прошу вас об этой услуге. Как для меня так и для человечества. Они могут разбиться, но, несмотря на боль, тогда все дороги будут открыты для их выбора.

Падрик продолжал смотреть, но все расчеты прекратились. Рендидли наблюдал за ним, гадая, о чем он думает. Некоторые навязчивые сомнения, которых было множество с тех пор, как он начал пытаться направить возможности в нужные ему ситуации, роились вокруг него в этой тишине. Если эта связь прервется

Рендидли чувствовал тонкую нить Нижнего Мира, связывающую Падрика с ним. Если бы она не выдержала тяжести просьбы

— Услуга, — прошептал Падрик, наконец нарушив тишину. Он спрятал пульсирующее сердце в карман и отвернулся. — Тяжелая услуга. Но я понимаю как это может быть страховкой для этого еще нерожденного человечества. И на это я никак не могу ответить отказом. Они будут моим наследием. Я желаю им только лучшего.

Он начал уходить, но затем снова остановился, чтобы оглянуться через плечо. — Вы появляетесь в самые странные моменты моей жизни, Король Нижнего Мира Голодный Глаз. Иногда я задаюсь вопросом, существуете ли вы вообще, или просто персонаж, выхваченный из сказки.

Рендидли напрягся. Не потому, что почувствовал себя оскорбленным, а потому, что его осенила неожиданная идея.

Глава 2271

Нам нужно перестроить порядок попыток по достижению возможного , — сказал Рендидли Нивее, опасаясь ее реакции, но все равно врываясь в ее хижину. Особенно с таким малым количеством времени на подготовку—