Индивидуальная жизнь бессмысленна.

— Но сколько ещё? — спросил Киркрик. Он был вынужден опустить копьё Д’мина и позволить прикладу оружия волочиться по земле, оставляя небольшую колею в снегу. Его руки дрожали, либо от напряжения, либо от холода. — Мы идём уже несколько часов.

— Скоро, — прошептал Д’мин сухими губами. Он не мог вынести встречи с жёлтыми глазами Киркрика, чтобы брат не почувствовал ложь.

Единственным преимуществом холода было то, что раны Д’мина давно перестали его беспокоить. Он не смог избежать ранений, когда (Небесные Выдры) использовали бурю как прикрытие для набега на их инкубаторий.

Враги Лизахов, по-видимому, неслись на гребне бури, а затем спустились вниз с самым сильным снегом. Злобно острые когти (Небесных Выдр) выпотрошили их дозорные посты, позволив их соратникам подкрасться ближе по земле. К тому времени, как была поднята тревога, по крайней мере сотня обжор уже была среди молодняка, выводя их из строя и лакомясь их маленькими органами.

Если бы у Д’мина была лишняя энергия, он бы разозлился. Но ему нечего было щадить.

Атака даже не была неожиданностью; насилие было обычным явлением между различными видами монстров, используемых (Нексусом) для оттачивания образов меньших планет. Они сражались за территорию и влияние, чтобы собрать силу для нанесения настоящего удара по местным популяциям. Лизахи, в частности, сражались, потому что каждая отнятая ими жизнь была жертвой (Покровителю Солнца), который однажды вернётся на вершину (Нексуса). И когда эта освящённая личность вознесётся, они вернутся и выведут Лизахов из этих адских полей сражений.

Д’мин поднял глаза и огляделся. Они шли по самой высокой точке каменного хребта, но постоянный снег смягчал края горизонта и стирал его понимание их положения. Истощение и кровопотеря делали это переживание ещё более запутанным. Со стеной из замёрзших белых частиц, нарисованной перед ними, все каньоны в окрестностях выглядели одинаково.

В одном из них находился инкубаторий, который они искали. Но Д’мин не мог различить, какой путь был правильным. И если он останется на холоде ещё дольше.

Киркрик. смог бы ты нести нас обоих, меня и отца?

печально подумал Д’мин. Он покачал головой. Это было невозможно.

Скри-и-и-и!

Оба брата-Лизаха замерли и выпрямились. Они узнали бы этот звук где угодно: это был зов (Небесных Выдр), которые перерезали их семью.

Д’мин поправил хватку на теле отца, а затем потянулся, чтобы выхватить своё копьё у Киркрика. Шум вызвал один вялый импульс адреналина в его венах. — Следуй. Наблюдай за окружением, прежде чем покажешься.

Затем ящерочеловек упёрся ногой и рванул, веря в своём сердце, что это будет его последний крестовый поход, чтобы собрать жизни для (Покровителя Солнца).

Глава 1750

Снежная буря поглотила звуки и скрыла видимость, но грохот из глубин одного каньона разнесся наружу, заполняя окрестности; оставшиеся силы Лизахов на Экспире сражались за свое существование против чудовищ Катастрофы. И Д’мин, дрожа, напрямик устремился к каньону, где располагался центральный инкубаторий.

Тела его сородичей лежали разбросанные по каменной тропе, их внутренности были безжалостно вырваны и разбросаны между ними. Снег вокруг окрасился в нежно-розовый цвет. С горящими глазами Д’мин остановился и опустил своего отца на землю к другим трупам.

Если мы не остановим эту атаку, не будет смысла возвращать тебя, отец. Прости меня .

Дыхание Д’мина перехватило, когда он представил себе фырканье недоверия, которое его суровый отец издал бы в ответ на его оправдания.

Издал бы, еще вчера, когда он не смог приготовить ужин в обычное время . Но Д’мин выдавил эти воспоминания из головы, крепче сжав древко копья, и бросился вперед, в глубины каньона.

Он ринулся вниз по склону в самую широкую часть каньона. Д’мин время от времени спотыкался и ударялся о каменные выступы, но в основном оставался на ногах. Лизахи выбрали эту местность из-за туннелей, которые проходили через окружающие холмы. Еще до прихода самой Катастрофы народ Д’мина испытывал трудности с тем, чтобы не отставать от растущего среднего Уровня жителей Экспиры. Они были вынуждены уйти под землю, чтобы выжить.

Д’мин почувствовал, как его нога застряла в небольшой трещине, и он отшатнулся в сторону, чтобы устоять на ногах. Он ударился коленом о стену ущелья, вырвав из своего рта долгий шипящий стон. Снег на земле был недостаточно толстым, чтобы смягчить его падение. Используя свое копье как рычаг, он поднялся на ноги и проверил колено; по крайней мере, оно не подвело, когда он перенес на него вес. Так Д’мин ковылял дальше.

Звуки битвы были грандиозными призраками, проносившимися туда-сюда сквозь закручивающиеся порывы снега. Однако Д’мин смог лишь догнать их тени. На краю каменного каньона он нашел сломанное оружие и лужи остывающей крови. Д’мин сдержал порыв остановиться и заставил ноги двигаться дальше.

Снегопад, казалось, усиливался, но лязг когтей о металл, который Д’мин слышал, отдаваясь эхом по каменному каньону, подтвердил его худшие опасения по поводу этой атаки. Хуже того, щебетание Небесных Выдр становилось громче, в то время как звучные ревы воинов Лизахов умолкали один за другим. Низкий фон отчаянных криков и рыданий лежал подо всем остальным, заставляя воображение Д’мина рисовать картину того, как его народ загоняют под землю, пока Небесные Выдры продолжают убивать их стражей.