Рендидли поджал губы. В конце концов, открыв рот, он задал вопрос, который беспокоил его какое-то время. — Почему. Алимпия так важна для столь многих людей? И для влиятельных людей, к тому же.

— Ах. это имеет смысл. Твой Образ ещё слишком поверхностен, чтобы ты это осознал, — пробормотал Дон Бейгон. — Ты понимаешь Вершину, да? По сути, ты создаёшь мир. Внутренне непротиворечивый мир, цельный и чистый, возникает из твоего Образа. Ну, это идеал; чаще всего ты делаешь попытку, и кто-то саботирует тебя или, что более вероятно, твоя попытка ошибочна, и ты терпишь неудачу.

— Для тех Зерцал и тем более для тех, кто чувствует, что они близки к тому, чтобы сделать этот последний шаг. два примера того, как это может быть сделано, лучше, чем один. И Алимпия — это единственный публично признанный успех в истории Нексуса.

— Публично признанный.? — поинтересовался Рэндидли, почувствовав что-то в том, как говорил Дон. Но мужчина лишь безразлично улыбнулся ему. И когда Рендидли открыл рот, чтобы продолжить настаивать, он обнаружил, что не может.

И он прочёл причину на лице Дона.

Я уже дал тебе этот намёк. Ты смеешь просить больше, пользуясь моей благосклонностью? Рендидли стиснул зубы. Странные социальные Навыки Дона Бейгона. вызывали у него чувство давления, подобного которому он никогда прежде не испытывал. Его способность взаимодействовать с другими возросла, но это было далеко за пределами его зоны комфорта.

К счастью, Дон вернулся к предыдущей теме. — Ты можешь считать меня бессердечным за то, что я делаю это с Клодетт, но у меня нет выбора, кроме как найти более надёжное средство защиты. Она пострадает в краткосрочной перспективе, этого я отрицать не могу. но я предпочту сознательно отдать свою дочь и гарантировать, что она будет в безопасности, хотя и расстроена. чем однажды проснуться и обнаружить, что она изнасилована и мертва в каком-нибудь тёмном углу Нексуса. Мой худший кошмар — думать, что она умрёт, а я не смогу найти её тело.

Остаётся несказанным, что эта сделка будет связующим рычагом для тебя .

Челюсть Рендидли ещё сильнее сжалась.

Твои Навыки. ты очень крепко свяжешь этого человека обещанием защищать её. как жену. И тот факт, что ты делаешь это публичным. послужит ли это тонким сдерживающим фактором? Насколько ты влиятелен.?

— Если она не сможет осознать правду сама. я приму решение за неё, — Дон Бейгон покачал головой. — Это моя прерогатива как её отца.

Кожа Рендидли закололо, когда он смотрел на этого напряжённого мужчину. Он облизал губы и заставил челюсть разжаться. Затем покачал головой. — Вы. не можете защищать её вечно. Часть любви — это позволять. позволять тем, кого ты защищаешь, испытывать боль. Позволить им быть ранеными миром. потому что ваша правда — не их. Они должны найти её сами.

В ту секунду вся добродушная откровенность в выражении лица Дона Бейгона исчезла. Внезапно он стал ястребом, летящим на приливной волне расплавленного пламени. — Что ты знаешь о любви, господин Призрачный Гончий? Что ты знаешь о защите и ответственности?

Рендидли начал дрожать под давлением Образа Дона Бейгона, даже когда вежливое приглашение на чай послужило связующим звеном, которое помешало Рендидли проявить свой собственный Образ в ответ. Тонкие и негласные договорённости связывали его Душевное Пространство. Но изумрудные глаза Рендидли пылали; ему не нужен был Образ, чтобы сопротивляться этому небольшому давлению.

— Мой мир даже сейчас переживает Систему, господин Бейгон, — прошипел Рэндидли. — Целый мир держится на моём постоянном успехе, иначе он будет отброшен Нексусом и оставлен умирать медленной смертью от энергетического голода после того, как меня похоронят. Так что, пожалуйста, не насмехайся над моим пониманием ответственности.

В третий раз глаза Дона Бейгона заблестели от удивления. Вся спесь спала, и мужчина хмыкнул. — Хех. Давненько никто не осмеливался высказаться против меня. Интересно. Возможно, я понимаю, почему на тебе этот ложный налёт надежды. Хмм.

Рендидли старался сохранять ровное дыхание, пока Дон стучал пальцами по столу и размышлял. Наконец, пожилой мужчина снова заговорил. — .Как насчёт этого. Я обещаю не мешать тебе повлиять на судьбу моей дочери. Потому что, думаю, ты понимаешь, как легко мне было бы это сделать, даже не угрожая твоей жизни. И честно говоря. я не думаю, что твоё вмешательство что-либо изменит. Дать ей выход для этой её сумасбродной затеи. вероятно, положительная вещь. Взамен. две вещи. Во-первых, ты сохранишь эту встречу между нами в секрете. В основном потому, что я не хочу, чтобы моя дочь злилась на меня. А во-вторых. вдобавок к первой части, я телепортирую тебя ко входу, и ты снова подойдёшь. Что думаешь? Рендидли ожидал серьёзных условий за обещание невмешательства, но просьбы Дона. были вполне разумны.

Конечно, сердце Рендидли ёкнуло, когда эта мысль пришла ему в голову.

И поскольку они разумны. я не думаю, что могу отказаться, не так ли?

Он кивнул с тяжёлым сердцем.

Дон Бейгон улыбнулся. — Я рад, что мы поговорили, господин Призрачный Гончий. Обращайся, если тебе что-нибудь понадобится. Ты обнаружишь, что я очень хорош в получении. почти всего, по правильной цене.

Затем Дон щёлкнул пальцами. В следующее мгновение Рендидли снова стоял у подножия горы, глядя на десять миллионов каменных ступеней. Над ним длинными клочьями клубился туман.