— Но Владыка, вы требуете, чтобы я клялся на крови ради какого-то орка?! Это абсурд! — воскликнул бургомистр, вскакивая на ноги.

— Сядьте, — жестко скомандовал я, едва зад бургомистра оторвался от кресла. — Когда подпишите, я все вам объясню. Даю слово.

Эльф понуро рухнул обратно на кресло и уставился на документ в моей руке. Все же забрал лист бумаги и, пробежавшись глазами по строкам, отложил текст клятвы в сторону. Я видел, как высокомерно дернулась его губа, когда он увидел выведенную моей рукой эльфийскую вязь. Я не был каллиграфом, мои записи были слишком сложны и обширны, чтобы тратить на одну страницу по часу, что не укрылось от бургомистра. Даже тут, даже в этой ситуации он оставался темным эльфом — искал поводы для того, чтобы считать себя лучше меня, человека по крови. Будь я хоть трижды Владыкой Демонов и Третьим Жрецом Премудрой Нильф. Я все еще оставался в его глазах представителем низшей расы.

Короткий росчерк острого лезвия, пара капель крови темного эльфа на бумаге, моя скупая молитва Нильф. Когда договор между мной и поникшим бургомистром был заключен, я аккуратно убрал бумагу в футляр, после чего спрятал его в ящике стола.

— Договор, подписанный под принуждением, ничтожен, — зло сказал эльф, глядя на меня исподлобья.

Удивительно, но даже у Айвина было достаточно отваги, чтобы дерзить мне в подобных ситуациях.

— Нильф так не считает, — ответил я. — Как вы видели, богиня приняла вашу клятву на крови, вы должны исполнять условия нашего договора. А именно не подпускать ваших друзей и соотечественников к моему пленнику, пока я не вернусь в Минтхалл.

— И чего вы так печетесь о землекожем? — спросил Айвин.

Я откинулся на спинку своего рабочего кресла и внимательно посмотрел на бургомистра. Долгая сытая и спокойная жизнь, хоть Минтхалл и считался приграничной крепостью, реальная граница была слишком далеко, а орки до недавнего времени атаковали территории намного западнее этого участка. Как часто Айвину приходилось противостоять орде кочевников? Раз? Два раза за всю его пятисотлетнюю жизнь?

— Вы знаете, зачем мне нужны пленники, господин бургомистр, — сказал я эльфу. — И вы знаете, что каждый орк поклоняется Второму богу, Харлу.

— К чему вы это?

— Кровь этого орка чиста, — прямо сказал я. — Это первый землекожий на моей памяти, чья душа не была изувечена влиянием Второго. Он довольно спокоен, умен и рассудителен.

— Это отступник? — удивился эльф.

— Не отступник, он верит в Харла, во всяком случае, на словах, — продолжил я. — И на словах же придерживается традиций своего народа. Но вы же знаете, в чем наша миссия, как последователей Нильф, а темных эльфов — еще и как ее избранного народа. Знания, Айвин. И я очень хочу узнать, как так получилось, что ко мне в руки попал орк, который верит в Харла, но при этом не одарен его силой. Вы меня понимаете?

Бургомистр замер на месте. Накануне мы, оставшись с Эрегором вдвоем, всю голову сломали над тем, что же именно я должен сказать этому трусливому эльфу, чтобы он беспрекословно подчинился моей воле и сделал все, чтобы орчонок в подвале остался жив. Все же, брать его с собой в поход было слишком хлопотно. Каким бы странным не был этот землекожий, он все еще оставался почти восьмифутовой грудой мяса, которую способен быстро остановить только я один. И в итоге мы пришли к выводу, что скрывать причину моего интереса к орку бесполезно. Эльфы намного лучше соображают, когда понимают, что поставлено на карту.

Этот орк — невиданное доселе явление. И я, как Владыка Нильф, обязан изучить этот феномен, докопаться до истины. Сейчас я стеснен в средствах и у меня нет времени, но когда ситуация на границе чуть прояснится, а дела в Налоре будут улажены… Я обязательно узнаю, что не так с этим пленником и почему он вообще оказался в рейде, а не был убит своими же собратьями.

— Я понял вас, Владыка, — выдохнул эльф, а его лицо разгладилось. — Если вы говорите, что ведомы волею самой Нильф…

— И не только ее волей, — перебил я Айвина.

— Но как мы можем быть уверены, что этот орк… — продолжил бургомистр.

— Я оставлю достаточно крепкие заклинания на его камере, а так же выдам вам личный ключ-амулет и несколько колец, демоны в которых смогут решить любую проблему, — тут же успокоил я эльфа. — Вы же умеете пользоваться магическими артефактами?

Айвин тяжело сглотнул. Обладание такими предметами — прерогатива представителей высшего света, к которому эльф никоим образом не относился. Такие вещи — созданные Жрецами Храма или Владыками Нильф — часто могли храниться столетиями и передаваться по наследству. Ценные, мощные инструменты, число которых постоянно уменьшается. Мои изделия не идут ни в какое сравнение с мелкими поделками обычных магов и колдунов, которые не присягнули на верность Темному божеству и не получили двух печатей. Совершенно разный уровень, и Айвин это понимал.

— Вы сможете оставить кольца себе, все же, приграничье неспокойное место, правда? — улыбнулся я.

Деньги были для эльфов, в общем-то, если не бесполезны, то не слишком ценны. За столь долгую жизнь можно заработать столько, сколько захочешь, да и не были они по природе своей такими скрягами, как люди или гномы. Но вот редкости, эксклюзивные ценности или предметы… Эльфы были в сути своей коллекционерами, и сейчас я предлагал Айвину то, что ранее было доступно только королеве Ирен. И бургомистр это понимал.