Ох, если бы у нас были телетрансляции, я вел бы репортаж иначе, понимая, что рядом люди с камерами, они все видят, все записывают и могут повторить при необходимости, о которой мы же говорили. Они могут любого запереть в эту камеру – и сиди, пока судьи не разберутся, было нарушение или нет. Практически камера предварительного заключения. Здесь режим.

Макс вставал часов в пять утра и играл, играл, играл… Иногда я вставал вместе с ним, на стадионе я забирался повыше и наблюдал со стороны, как Макс борется со своими слабостями. Его слабости заключались только в том, что он мог закипеть, где можно было сохранять хладнокровие, именно поэтому ему постоянно нужен был лед в крови.

Как это можно показать в камеру? Никак. Вот где самый драматичный момент, в котором обязательно появится реклама. И что она нам дает? Она дает передышку и деньги на съемку. В тот момент, пока Максим борется между жизнью и травмой на холодном льду, на экране возникла бы реклама, где рафинированные симпатичные ребята пьют колу со льдом и смеются, понятия не имея, что за вкус у этого льда и сколько его надо изрезать, чтобы получить хоть какой-то процент от продажи напитка. Сложно я завернул? У меня такое бывает. На самом деле, будь я в эфире и с камерой, я бы начал так:

«Небольшой уральский город. Местный стадион. Идет хоккейный матч, не просто матч, а битва двух лидирующих в чемпионате команд, на кону выход в первую лигу. До конца матча остаются считаные минуты. Счет равный. Трибуны ревут. Один из болельщиков бьет в барабан. Ритм барабана как ритм сердца, и он становится общим для всех. Камера крупным планом показывает трибуны с болельщиками, среди которых Вика и отец Максима, наезжает на скамейку запасных, это и есть человек с барабаном. Он лишний раз доказывает, что когда он смотрит хоккей, ему все по барабану. Команда и тренер замерли перед решающим вбрасыванием.

После розыгрыша Максим Беляев подхватывает шайбу и стремительно проходит по левому краю…»

Максим перед самым выходом один на один с вратарем размахивается клюшкой и неожиданно замирает: что это? Не иначе как пауза большого мастера. Тишина, только стук сердца, сквозь который он слышит крик «Бей!», он бьет, шайба влетает в ворота, и в этот момент его силовым приемом сбивает Быстров, защитник из команды соперников. Камера медленным планом показывает, как Макс лицом ударяется об лед, но видит, что шайба влетает в ворота. Этот момент матча смакуется и прокручивается многократно. Хорошо бы иметь несколько камер, чтобы показать момент с разных камер, ведь каждый из зрителей, из товарищей по команде (Максим, Вика, тренер, отец Максима) видит его по-своему. Все, кроме Макса, увидели, как он был сбит грубым силовым приемом, против всех правил гравитации. Болельщики в шоке. Чувствуете, как радость близкого гола сменяется на тревогу за здоровье Макса, который так и лежит на хоккейной площадке, словно на огромной льдине, будто огромный кусок льда приложили к его сломанному телу. Я хотел бы показать эту драму, чтобы люди поняли, что хоккей – это не только игра, но еще и искусство и требует жертв куда больше, чем театр. Матрас (арбитр) подбирает шайбу и машет руками, то ли зовет медиков, то ли показывает, что гола не было.

Я бегу рядом с камерой, я вижу в объектив открытые глаза Макса, которые лежат на носилках вместе с его головой и телом, в них до сих пор крутится повтор этого гола. Хоккей – вот и все, что в настоящую минуту беспокоит этого парня, и никакая сила, никакой силовой прием не сможет его выбить из азартной игры.

Я приближаю камеру и смотрю на самое дно его яблок. Вижу, что там все еще крутится забитый гол, а потом удар. Он был такой силы, что Макс лежит без сознания, он обездвижен, игроки пытаются его поднять, но он не в состоянии и хоккеиста увозят с площадки на носилках. Мне больно на это смотреть, как и всем болельщикам. Я увожу камеру. Она начинает показывать трагические удивленные лица трибун и скамейки запасных. В воздухе слышна барабанная дробь.

Макса на носилках выкатывают в двери выхода с хоккейной площадки. Здесь трансляция обрывается, и подсознанию ничего не оставалось, как поставить что-то приятное из детства. Я хорошо знал Макса, мы же учились вместе. Могу со смелостью утверждать, что у Макса в детстве был один закадычный друг – это Вовка, пока Макс играл в хоккей, тот лучше всех играл на гитаре. И все девчонки, в том числе и Вика, крутились вокруг него.

Ах, какой сюжет, тянет на полный метр. Это будет не просто документалка, а целый широкоформатный фильм, где Макс будет главным героем, который всю свою жизнь измеряет голами: забил, не забил, гол или промах. Именно так он будет оценивать свои действия, успехи, неудачи, взлеты и падения.

Иногда промахи все решают. Иногда промахи создают возможность попасть совсем в другую жизнь. Именно благодаря промахам мир получил фотографию, пенициллин, рентген и инсулин.