Тем временем красный петушок «Туриста» скрылся в подворотне, и Сумрак последовал за ним.

— Сейчас он его возьмёт! — предвкушающе потёр руки парень.

По всем законам детективного жанра именно сейчас Часовой «Сумрак» должен был взять негодяя за жабры. Обезоружить, затем отнять юни-часы и сковать нуль-иммунными «браслетами».

Используя соник-управление, парень двинул разведывательного «шмеля» вслед за ними. Но не успел. На периметре блеснула красно-синяя «люстра» полицейской машины.

Парень, привыкший наблюдать сразу за десятком мониторов, каким-то образом «проморгал» патрульное авто местных милиционеров. На их машинах вполне понятно и кириллицей почему-то было написано «Полиция». И сейчас, глядя на маленький монитор задней камеры дрона, он наблюдал, как, прицелившись, милиционер с Земли 505 сбивает его «шмеля»!

— Что произошло? — схватившись за рукав Бориса потребовала разъяснений Лиза.

— Эти аборигены не такие уж и технически-отсталые, — скрипнул зубами соник-инженер. — Ну ничего. Через минуту там будет уже пять моих дронов!

Так и произошло.

Не успел секундомер отсчитать назначенное время, как пять электронных свидетелей ворвались во двор, в который минуту назад свернул сначала Турист, а затем и Мэлс.

Вот только на месте, где по сценарию контрабандист, трясясь от страха, должен лежать поверженным под пятой героя, был только герой.

Сумрак лежал лицом в снегу, а под его недвижимым телом расплывалось пятно чёрной в полумраке крови.

А вот Туриста с мешком иномировой контрабанды не было! Нигде!

Уже позже, разобравшись с архитектурой местной компьютерной сети «интернет», Борис отследил его по камерам уличного наблюдения, но сейчас это было неважно. А важно было то, что они — двое студентов на экзамене в академию Часовых, где конкурс в три тысячи на место — на первом же экспедиционном экзамене потеряли наставника — Легендарного Сумрака — и остались одни в чужом прокси-мире на «Земле 505»!

— Нам ?N????4! — забыв о этикете выдохнул Борис.

— Моей карьере — полная! — повторила за ним Лиза.

Часом позже…

— Боже мой! Что делать? Что делать? — мечась по палатке из угла в угол, причитала Лиза. — Что бы сказал дедушка?! Самая молодая летчица «Ночных ведьм», лучшая на потоке, и на первом же экзамене допустить гибель «первого номера»!

— Самого Сумрака, — подкинул дровишек в костёр ее истерики Борис.

Сказал он это так, даже не повернувшись. Парень оказался истинным соник-инженером: дорвавшись до иноземных технологий, он каждую свободную минуту тратил на их изучение. Но разобраться в странном алгоритме построения их вариации «гласнета» с созвучным названием «интернет» было непросто.

Тем временем Лиза остро отреагировала на слова напарника.

— Сумрак… — задрожал её подбородок.

В подростковом возрасте, когда у всех её одноклассниц висели плакаты, например, модного хулиганистого поэта, музыканта и постоянного участника литературных поединков Вячеслава «КПСС» Машнова, на стене в ее комнате был совсем другой человек.

Идолом Лизы был Мэлс по прозвищу «Сумрак».

Именно его приколотый к ковру жёлтыми канцелярскими булавками плакат с Сумраком приветствовал её когда девушка просыпалась. И когда засыпала, тоже.

Хоть в чём-то мамина подписка на журнал «Работница» пригодилась. Аккуратно отогнув ножницами скрепки девушка бережно, словно бесценное сокровище, извлекла из журнала ТОТ САМЫЙ плакат.

Он всегда висел над её кроватью. Сначала дома, потом в лётной академии, в казарме «Ночных ведьм». И даже сейчас, приехав на вступительный экзамен в Академию часовых, Лиза взяла и его с собой.

— Это случилось по моей вине! — предвещая истерику, по её щекам полились первые слёзы. — Я его «второй номер»! Я должна была его защищать!

Но мгновенно замолчала. Со стороны откидной двери палатки послышался хруст мерзлого февральского снега. Потом к нему добавилась чьё-то тяжёлое дыхание.

Ребята переглянулись.

— «Серый шум» включён! — отвечая на безмолвный вопрос одними губами прошептал парень.

— Тогда как абориген пробрался к палатке? — в тон ему зашипела Лиза.

Надо отметить, внезапное происшествие смахнуло с её лица настрой на истерику.

Борис пожал плечами. Для него самого это было загадкой.