Даже если мама обидится, так будет лучше.

Перед тем как уехать, прошу помощницу по хозяйству приглядывать за мамой. Мало ли что.

— Ты задумчива. С пацаном что-то серьезное? — спрашивает Андрей, когда спустя пару часов мы выезжаем из коттеджного поселка, в котором живет семья малыша.

— Что? — мысленно повторив заданный им вопрос, отвечаю. — Нет. Отец втайне от матери накормил сына клубникой. Когда началось покраснение кожи и зуб, побоялся признаваться. Всё стандартно, — отвечаю на автомате.

— А почему побоялся?

— Клубника сильный аллерген. А их сын астматик, к тому же по части дермы проблемы имеются.

Андрей хмурится.

— А зачем он тогда… — задумчиво проходится ладонью по затылку. — А, пофиг. У меня детей всё равно не будет.

— Как скажешь, — роняю равнодушно.

Достаю телефон из сумочки и в мессенджере ищу переписку со своей тетей. Судя по тому, как сильно меня всколыхнул разговор с мамой, нам есть о чем поговорить с ближайшей родственницей отца.

— И это всё? Даже не будешь меня переубеждать? — сын не отстает. — Внуков там просить, — откровенно смеется.

— Зачем? Я уверена, ты сам в состоянии решить, какой хочешь видеть свою дальнейшую жизнь. Если даже внуков никогда не будет, меньше любить тебя я не стану, — быстро отправив сообщение тете, перевожу взгляд на сына. Рассматриваю его профиль.

Мой любимый мальчик похож на отца.

Хоть где-то Максим постарался на славу.

— Команда?! — почувствовав мой взгляд, Андрей оборачивается. Отрывает правую руку от руля и, сжав её в кулак, протягивает мне. Предлагая ударить своим.

— Мой самый родной и любимый человек, — касаясь его, отвечаю с искренней теплотой.

Если зародившееся внутри свербящее чувство меня не подводит, то, возможно, и единственный родной человек.

Глава 17

Максим

«Стерва!» — с такой мыслью я взмыленным в офис влетаю.

Злюсь на жену. Аж потряхивает.

Пять минут назад, зарулив на стоянку для сотрудников, я обнаружил, что мое парковочное место занято. И не корытом какого-то недоумка-смельчака, а ярко-красным кроссовером «Ягуар». Тем самым, который я дарил жене год назад.

Мелкая пакостница решила мне нос утереть? Показать, кто стоит на ступень выше в иерархии? Что это за выкрутасы такие?!

Детская шалость, но, надо признать, неприятная.

Даже Жене непозволительно ронять мой авторитет в глазах подчиненных. Ей долгое время было плевать на всё, что связано с детищем отца, а сейчас, назло мне, решила показать, кто здесь главный. Смешно. Она ничего не смыслит ни в финансах, ни в корпоративном управлении. Лечила бы и дальше своих карапузиков краснощеких.

Даже то, что она решила с помощью Комитета банковского надзора меня осадить, говорит о её недальновидности. Грязное белье есть у всех. Любой здравомыслящий человек это понимает отлично. Собственными руками вываливать его на всеобщее обозрение — занятие отчаянное.

Дела бизнеса в порядке, но есть несколько нюансов, за которые можно при желании зацепиться. В нашей среде все проблемы решаются весьма определенным способом. За определенную плату к нам давно уже не лезли с реальными проверками.

Я не видел смысла отчитываться Жене о каждом своем шаге, да и она никогда не требовала.

Доверяла… Именно так. В прошедшем времени.

В груди словно змеи копошиться начинают. Жалят. Неприятно. Я был уверен, что встречу старость с этой женщиной, а она решила разменять свое счастье на нелепые обиды.

Да, был неправ! Тысячу раз неправ! Но жизнь меня и так наказала.

Быть родителем ребенка с инвалидностью — испытание непростое. Когда тупая курица — его мать — позвонила и рассказала о том, что сын родился с отклонениями, первым делом я подумал, что она шутит.

Почему нет? Я ведь здоров, да и она та ещё энергичная лошадка. Откуда взяться недугам? Зато бабла таким образом вполне можно отхватить побольше.

Внятных объяснений я так и не получил. Пришлось лично лететь во Владивосток, куда я заранее отправил её с глаз долой.

Оказалось, что малой получил родовую травму, никак не связанную со здоровьем родителей.

Сказать, что охренел тогда — ничего не сказать. Поверить долгое время не мог. Застрял в своем идеальном мире, где у меня ничего неудавшегося быть просто не может.